Рецензия: Умом Россию понимать
Проблема сущности российской политической культуры является, без преувеличения, одним из «проклятых вопросов» для обществоведов всех мастей. Многочисленные исследования и просто публицистические заметки, посвященные этому вопросу, давно не поддаются учету. Тем не менее, имеющиеся работы зачастую отличаются умозрительностью и априорностью оценок и выводов, им явно не хватает исторического контекста и многофакторного подхода. Именно это побудило А.В. и
Написанная работа, с одной стороны, продолжает (и обогащает) ряд исследований
В первую очередь, следует отметить, чтоэто концептуальное исследование. Авторы стремятся нарисовать максимально широкое историческое полотно. Первая глава посвящена исследованию политической системы Новгородской республики и ее места в европейском политическим контексте. Оставшиеся четыре главы сфокусированы на российской современности- однако отсылки к реалиям XVI- XIX столетий занимают в них весьма важное место. Причем авторы отнюдь не ограничиваются только политической составляющей — ими затронуты и экономика, и культура (прежде всего общество: состояние умов наших соотечественников, их политические идеалы). Так что временной охват работы вполне оправдан. К сожалению, из исследования практически выпадает имперский период. Между тем, ясно, что анализ основных тенденций развития политических институтов, символов и идей указанного времени не просто бы дополнил картину, но и позволил полнее проследить эволюцию российской политической культуры.
Главной концептуальной особенностьюмонографии можно назвать «нормализацию» истории формирования отечественных политических и общественных институтов. Авторы демонстративно отказываются от теории уникальности русской истории, которая якобы радикально отличается от истории западных обществ. Таким образом, предлагаемая концепция фактически противостоит дискурсу «катастрофичности» развития России.
В этой связи особый акцент сделан на анализе концепций отечественных и зарубежных историков и политологов. Заметное место в книге занимает критический разбор зарубежной (прежде всего, американской) советологии. Крайне нелестных характеристик удостоены сочинения Р. Пайпса, Э. Кинана, Т. Самуэли, 3. Бжезинского и др. Это вполне оправданно, поскольку их работы нередко становятся источниками многочисленных мифов и политикокультурных стереотипов, уже набивших оскомину от постоянного повторения (отрезанность от «благотворного» воздействия Европы, решающее влияние Азии на политическую культуру, отсутствие демократических традиций, приверженность коллективизму и отрицание частного — как в экономике, так и в общественной жизни, пассивность русского народа, имманентный империализм и милитаризм). Пожалуй, основной пафос книги направлен на опровержение мнения об извечности и устойчивости авторитаризма, наличии своеобразного «авторитарного кода» отечественной государственности и социума. По мнению авторов, исторически сложившиеся социальные и политические институты не просто не были препятствием для развития демократических политических форм, а нередко способствовали этому.
В книге затрагиваются не только мифы о «старой» России, разбору мифов о «новой», современной, также уделено значительное место (причем выясняется, что эти мифы корнями уходят все в те же «теории» о российской истории и не привносят в них, по сути дела, ничего нового). Авторы подробно рассматривают те зарубежные исследования, в которых, по их мнению, проходящие в нашей стране процессы проанализированы адекватно, без идеологической заданное™, «без гнева и пристрастия». Разбор работ М. Голдмана, Ж. Сапира, Т. Грэхема и др. показывает, что не все зарубежные наблюдатели в своих суждениях руководствовались априорными схемами того или иного характера. Интерпретации состояния российского общества, предложенные ими, являются актуальными для отечественных коллег.
На протяжении работы А.В. и
Авторы стремятся встряхнуть исследовательское сообщество. Выход они видят, прежде всего, в обращении к наследию «фундаментальной традиции отечественной исторической науки»: «скрупулезное изучение источников; скептическое отношение к скороспелым обобщениям и сопоставлениям; уважение к факту; стремление находить, изучать, описывать и определять конкретные российские реалии, а не иллюстрировать теории, возникшие на другом, чаще всего западном, материале» (с. 213). Предлагается, не отказываясь от контактов с зарубежной наукой, развивать, прежде всего, российский подход к исследованию, важнейшая черта которого — «синтетическое отношение к знанию, понимание условности разделения специалистов по школам, языкам, государствам и дисциплинам» (с. 214). Отсюда — их призыв к историкам пользоваться разработками «оригинальной школы российского востоковедения», культурологии и других дисциплин. Призыв к
Особое внимание уделено проблеме транзитароссийского общества и его политической культуры от советской «тоталитарной» системы к демократии. До этого авторы убедительно показали, что авторитаризм в России исторически отнюдь не запрограммирован. Следовательно,
возникает вопрос: почему постсоветский транзит привел к новому авторитаризму, пусть и «мягкому». Авторы находят вполне адекватный ответ на этот вопрос. Он заключается не в вековом «проклятии» русской истории, а во вполне конкретных условиях
Авторы остро ставят вопрос об оптимальном, точнее реалистичном, для России варианте перехода к демократической системе. По их мнению, учитывая исторический и мировой опыт, реалистичен был бы переход от тоталитаризма сначала к авторитарному режиму, способному провести необходимые подготовительные реформы, а уже затем — полноценная демократизация политической системы. А путь, выбранный по рекомендации западных советников, способствовал лишь дискредитации самой идеи демократии и вызвал ностальгию по сильной власти, что и стало основой авторитарного ренессанса. Наконец, в
Удалось ли
Более того, скопированные с европейских образцов институты — «разделение власти», «парламент», «выборы» и пр. — являются не более чем ширмой для режима глубоко архаичного.
К сожалению, течение
Заслуживают внимания и другие идеи авторов, такие, как создание на территории России единого правового пространства, развитие инициативы различных групп населения, повышение их политической культуры, развитие навыков совместной созидательной деятельности. Представляется, что эта, «идейная», часть работы вполне может быть взята на вооружение конструктивными и прогрессивными политическими силами, борющимися за влияние не ради власти как таковой, а ради развития нашей страны.
В качестве конструктивной критики хотелось бы отметить, что монографии явно не хватает раздела, посвященного роли символической политики в культуре российскогообщества. События последнего времени наглядно показали, что символы, в особенности исторические, играют колоссальную роль в функционировании политической системы, актуализируя и аккумулируя те или иные эмоции и настроения. Наличие такого раздела полнее раскрыло бы исторические контексты постсоветской политической культуры.
Автор предисловия к книге, профессор Оксфордского университета А. Браун, заметил: «То, что люди думают о своем историческом опыте, является наиболее важным компонентом их политической культуры и лучшим показателем, способным объяснить их политическую ориентацию» (с. 7). Исходя из этого, концепция А.В. и
Лукин А.В., Лукин П.В.
2015 г.
|
-
Вестник МГИМО-Университета, № 5(44) (2015), с.243-244
-
Журнал «Россия в глобальной политике», №4, 2015 г.
-
«Литературная газета», № 3–4 (6494), 28.01.15