Мы все – прекарии

В книге представлены результаты социологических исследований прекарной занятости, проведенных в 2014—2020 гг. коллективом авторов под руководством Ж. Т. Тощенко. Читатель обратит внимание прежде всего на то, что это действительно коллективная монография, а не сборник текстов, объединённых общими тематическими рамками. Это свидетельствует о длительной совместной работе, включающей выработку общих концептуальных представлений; создание общей методологии и методики эмпирических исследований; сходную (хотя и не жестко единообразную) логику изложения материала каждой главы.

Концептуальные идеи Тощенко изложил в двух главах, посвящённых теоретическому анализу проблемы прекарности и методологическому обоснованию исследования. Здесь систематизированы разные подходы к описанию занятости, в которых в более или менее явной форме присутствуют признаки, свидетельствующие о наличии феномена прекарности: нестандартная, неформальная, неустойчивая занятость; нетипичные трудовые отношения и др. Ключевая мысль концептуально-теоретического анализа, сформулированная Тощенко, это идея о том, что прекариат становится новым классом: «…с полным основанием можно говорить, что формируется новый класс, который имеет определенные классообразующие показатели, среди которых решающее значение занимает феномен неустойчивой, нестабильной и негарантированной занятости. … Стоит говорить о новой социально-классовой структуре общества, в которой наряду с правящим и средним классом значительную и все более определяющую роль занимают слои трудоспособного населения, которые вовлечены не только в ранее сложившиеся, но и новые формы эксплуатации» (с. 54–55).

Более подробно идея прекариата как формирующегося класса обоснована Тощенко в ранее вышедшей книге. Он подчеркивает, что классовая структура не исчезает, а приобретает иной вид и иные параметры, характеризующие базовые признаки класса, определяющего «лицо» современности. Инновационными являются базовые идеи Тощенко о том, что значимыми признаками класса становятся характеристики, объединяющие разных по социальному и профессиональному статусу, образованию, доходу людей. И ещё более важно то, что эти характеристики порождают общие для этих разных людей ментальные состояния и поведение. Это, прежде всего, отсутствие устойчивой трудовой занятости и, соответственно, зыбкость жизненных перспектив вообще. Бесперспективной в экзистенциальном смысле становится работа, ставящая под сомнение профессиональную идентичность человека; кратковременная, исключающая вовлечённость в дела организации; лишённая взаимных правовых гарантий.

И что важно: не всегда такие свойства занятости предопределены революционными изменениями в технологии. Тощенко обращает внимание на то, что многообразие определений, описывающих проблемную занятость (неформальная, нетипичная, неустойчивая, временная, частичная, неполная, эпизодическая, дополнительная, гибкая, и пр.), отражает организационно-технологический угол зрения на занятость (с. 30–31). В то время как ключом к проблематизации этого явления может стать понятие прекарности, предполагающее социальный анализ (с. 33). Часто прекарная занятость становится следствием деформированных социально-трудовых отношений. Любой работающий человек: токарь, артист, водитель автобуса, преподаватель вуза — в той или иной степени в этих условиях становится прекарием.

Тощенко отметил, что соответствующие перечисленным выше признакам проблемной занятости описания по отдельности не могут дать объёмную характеристику сложного феномена прекарности. Соответственно, основной целью рецензируемой книги стали концептуальный, методологический поиск и эмпирическая верификация признаков феномена прекарности средствами социологического анализа. Совокупность этих признаков должна, с одной стороны, описывать прекариат как протокласс, а с другой — обозначать перспективы его превращения в класс в полном марксистском понимании (с. 55).

Поэтому коллектив авторов систематизировал факторы, определяющие прекарную занятость как «специфический вид трудовой деятельности в условиях неопределенности социально-экономического положения работника» (с. 35). Ключевыми понятиями стали

«неопределённость и неустойчивость». Они прорабатываются в ходе последующего теоретического и эмпирического анализа. Результатом работы по систематизации описаний типов занятости и отдельных феноменов прекарности стал комплекс из семи признаков эмпирических показателей прекарной занятости: 1. Оформление труда без договора или с договором не более чем на 1 год; 2. Полное несоответствие образования и квалификации работе; 3. Переработка (более 8 часов) постоянная; 4. Подработка в своей или сторонней организации (регулярная или нерегулярная); 5. Зарплата в конверте (систематическая или иногда случающаяся); 6. Смена работы за последние 3 года более 1 раза; 7. Невозможность влиять на решения в своей производственной организации (с. 34). Это стало основой, методическим инструментом для анализа ситуации с прекарной занятостью в различных отраслях производственной и непроизводственной сфер трудовой деятельности. В эмпирическом анализе авторы использовали показатели «степени прекарности» (низкая, средняя и высокая) по наличию 0–1; 2–3 и 4–6 из перечисленных выше признаков (с. 90).

В целом можно считать такой способ анализа несомненно новым и интересным как с содержательной, так и с методической точки зрения. Этот комплекс признаков, конечно, может в дальнейшей работе авторов и их коллег уточняться, но на какое-то время он станет смысловым «каркасом» исследований прекарной занятости. Но и первый опыт использования «показателя прекарности» продемонстрировал его эвристическую ценность. Утверждение, что «мы все — прекарии», не выглядит большим преувеличением, если внимательно познакомиться с аргументами авторов. В книге приводятся данные, свидетельствующие о том, что «короткие» трудовые отношения (временные договоры без социальных гарантий) характерны для значительной доли работников самых разных отраслей. «В сферу прекарной занятости вовлечено от 45 до 50% экономически активного населения» (с. 54). Основания для ощущения своей трудовой и, соответственно, общей жизненной неустойчивости люди находят и в «новой идеологии труда», прогнозирующей «завершение сферы труда как смысла и ценности» (с. 40), и в практиках повседневных отношений с работодателями.

Вместе с тем уход в неформальную или в формальную, но временную занятость (срочная работа, заемный труд, самозанятость, общественная работа и пр.) может быть благом для работника, его свободным выбором. Об этом свидетельствуют, в частности, данные Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ о самозанятости работников предпенсионного и пенсионного возраста. Исследователи утверждают, что «…нет оснований полагать, что работники старшего возраста массово вытеснялись на менее квалифицированные рабочие места». Но эти данные требуют более глубокого анализа: то, что работники вытеснялись из сферы постоянной занятости, и, возможно, вытеснялись, но не массово, исследователи не опровергают. Отдалённые негативные последствия и для компании, и для самого работника, и для государства в целом могут быть весьма существенными.

В целом, центральные идеи исследования, проведённого коллективом авторов при научном руководстве Тощенко, проработаны в концептуальном и методологическом анализе тщательно и последовательно. В текстах отдельных глав присутствует интересный эмпирический анализ, основанный на исходных концептах. В частности, идея, что работник может и должен быть субъектом труда и трудовых отношений (а не трудовым, интеллектуальным и каким-то ещё и чьим-то ресурсом), присутствует практически во всех текстах. Любопытный материал для такого анализа есть в изложении таких тем, как карьера, участие в управлении, оценка возможности влиять на положение дел у себя на работе (с. 49, 92, 112, 129, 148, 173, 191); членство в профсоюзах и общественных организациях (с. 51, 191, 211, 235).

Основной фокус внимания авторов — актуальные и возможные негативные последствия прекаризации трудовых отношений, проявляющиеся с различной степенью остроты в разных отраслях. Представим наиболее нетривиальные результаты и интересные идеи, содержащиеся в главах, посвящённых отраслевым особенностям прекаризации.

Р. И. Анисимов в главе, посвящённой прекаризации трудовых отношений в промышленности (с. 57–78), отмечает, что под разговоры об «открытом рынке», о международном разделении труда и «нерентабельности сложного производства» в стране, так как эти товары «дешевле купить, чем производить», происходили процессы деиндустриализации, снижения производства, депрофессионализации, массовых увольнений квалифицированных работников (с. 57–60). «Отсутствие модернизации промышленности, устаревание оборудования и отток квалифицированных кадров сопровождались деградацией трудовых отношений на производстве» (с. 72). Сравнение показателей степени прекарности в разных отраслях выглядит убедительным: доля работников с наиболее высокими показателями прекарности зафиксированы в строительстве и торговле, сфере услуг, ЖКХ (с. 64). Но они сравнимы с показателями в промышленности в 2020 г., что говорит о системности зафиксированных исследователем проблем. Важным представляется установленный Анисимовым факт, что процесс прекаризации в промышленности не только не замедляется, но становится более интенсивным в последние годы (особенно на частных предприятиях), несмотря на очевидную пагубность прекарных трудовых отношений для развития производства и благосостояния страны в целом (с. 64, 76).

Глава А. В. Кученковой «Особенности прекарной занятости в строительстве» (с. 79–94) интересна как с содержательной, так и с методической точки зрения. В частности, она обнаружила связь степени прекарности с разными аспектами самочувствия работников (с. 91). Это свидетельствует о валидности использованных показателей. Здесь можно проследить, как оценки работниками разных аспектов трудовой ситуации отражаются в показателях прекарности. Вместе с тем видно, как прекарность сказывается на общем, выходящем за пределы сферы труда самочувствии людей (беспомощность, чувство несправедливости, отсутствия жизненных перспектив для себя и детей). Присутствует в анализе и характеристика специфики занятости в строительной сфере, в частности тема заёмного труда.

Эту тему достаточно обстоятельно анализировала И. О. Шевченко в предыдущей книге 2020 г., отметив, что заёмный труд выгоден только работодателям, но совсем невыгоден работникам. В рецензируемой книге Шевченко представила интересные данные и обобщения о прекаризованности работников в сфере транспорта (с. 95–116). Речь идёт прежде всего о водителях (пассажирские и грузовые перевозки). Данные показывают, что положение шофёров сильно хуже, чем других транспортников. В этой социально-профессиональной группе идут те же негативные процессы деградации трудовых отношений: ухудшается положение работников; затрудняются их попытки отстоять свои трудовые права (с. 100, 108–109).

Анализ процессов прекаризации в сельском хозяйстве, сделанный М. Ю. Миловановой (с. 117–139), важен и интересен уникальностью представленных материалов и фокусом анализа, умением автора ставить нетривиальные проблемы. В частности, утверждение, что деформационные процессы на селе определяются «не столько природно-географическими, сколько социально-экономическими условиями» (с. 119), предполагает анализ этих условий, и Милованова его делает, отмечая, в частности, неуклонное снижение доли занятых в сельском хозяйстве сельчан (с. 120). Те же сельчане, кто занят в сельском хозяйстве, чаще тех, кто работает на селе в других местах, жалуются на несправедливость оплаты труда, не рассчитывают на оплату времени вынужденной остановки работы, отпусков и больничных листов (с. 123–125). Автор обращает внимание, что доминирование агрохолдингов как работодателей приводит к «колониальной системе хозяйствования, оставляя после себя выжженный социальный ландшафт». Политика найма на работу «трудолюбивых» мигрантов вместо местных жителей приводит к разорению мелких фермеров и держателей личных подсобных хозяйств; люмпенизации населения (с. 134).

Обозначим наиболее важные выводы по главам, посвящённым анализу феноменов прекарности в непроизводственной сфере экономики России (образование, наука, здравоохранение, культура). Можно сказать в целом, что в этих сферах идут похожие на описанные в других отраслях экономики процессы прекаризации, но не везде в такой острой форме. В частности, данные М. Б. Булановой позволяют сделать вывод, что положение преподавателей вузов не слишком отличается от положения других наемных работников. Автор критикует установки на «необоснованное признание преимуществ зарубежных моделей образования и ошибочно интерпретируемые идеи интеграции в мировое сообщество» (с. 161), которые привели к явлениям прекарности в сфере высшего образования. Последствия сверхэксплуатации, потери академических свобод, коротких трудовых отношений, бюрократизации управления и других проявлений прекаризации привели к печальным последствиям: потере передовых позиций российского образования в мировых рейтингах; усилению социального неравенства в высшем образовании; сложившейся элитарной, в противоположность эгалитарной, модели высшего образования, порождающей неравенство в трудоустройстве (с. 176–179).

Работники школьного образования, науки, культуры страдают от тех же порядков, тотально насаждаемых «эффективными менеджерами»: незащищённость труда (переработки, труд в плохих условиях); недостаточная социальная защита и гарантии; малая зарплата; короткие трудовые отношения (большая доля срочных договоров); непрозрачность принципов оплаты труда; невозможность влиять на важные обстоятельства трудового процесса; отказ от выборности руководителей (там, где он был); увеличение контроля (см., напр.: с. 191–192, 195–196, 199, 217, 226). Все это приводит к тотальной деградации сферы труда и к утере перспектив развития страны.

В заключение Тощенко говорит о возможных деструктивных последствиях экономической и социальной политики, стимулирующей процесс прекаризации. Соответственно, нужны научно обоснованные программы решения проблем прекарной занятости (с. 318). Полностью соглашаясь с этим утверждением, добавлю, что реализация такой программы требует вовлечения специалистов-смежников (юристов, экономистов) при заинтересованности представителей негосударственных структур, таких как: Агентство стратегических инициатив (АСИ), Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР), профсоюзов и других.

Проделанная авторами работа важна как для понимания ключевых социальных процессов в России, так и для развития методологических и методических тем в социологии. Соответственно, были бы востребованными дальнейшие исследования темы прекарного труда по всем направлениям социологической работы: методологическому, инструментальному, аналитическому. В частности, перспективной была бы отдельная методологическая и методическая работа по определению значимости отдельных признаков и созданию на этой основе формулы расчета индекса (интегрального показателя) прекарности. Это непростое дело, но, возможно, осознание востребованности и уникальности этой работы придаст авторам книги дополнительный стимул.

С методологической точки зрения значимой для анализа проблемы прекарности может стать тема субъектности трудовых отношений в условиях жесткого давления таких негативных обстоятельств, как деиндустриализация, снижение производства, депрофессионализация, сокращение персонала, контрактная система найма и др. Об этих обстоятельствах упоминают авторы исследования (см., напр., с. 57–59).

Большим подспорьем для заинтересованных результатами эмпирических исследований, проведённых авторами в 2018—2020 гг., станут представленные в монографии данные всех опросов по годам и отраслям (с. 323–392) и описания трёх исследований (с. 321–322).

Есть много частных (касающихся отдельных аспектов проблемы прекарной занятости) вопросов, которые выглядят перспективными в развитии отдельных тем. Например: «что делать с заёмным трудом?»; «почему положение шофёров хуже, чем положение работников других видов транспорта, и что с этим можно сделать?»; «почему не получили широкого распространения производственные кооперативы (в том числе на селе), начало которых было таким ярким в 1980–1990-е гг.?" Таких вопросов, имеющих прямое отношение к теме прекарной занятости, возникает много вопросов по ходу чтения книги. Можно надеяться, что они найдут ответы в дальнейших исследованиях творческого коллектива под руководством Тощенко.

Прекарная занятость: истоки, критерии, особенности Новинка под ред. Ж.Т. Тощенко 2021 г. 700 Р 525 Р