Большая Европа против Исторической

Известный английский политолог — о причинах «новой холодной войны» между Россией и Западом: Россия стремится к равенству в отношениях — Запад ей в этом отказывает.

Объясняя основную идею своей книги, Ричард Саква во введении пишет: «В этой книге я утверждаю, что после 1989 г. тогда еще СССР, а потом Россия попытались на равных присоединиться к Историческому Западу (в центре которого находилась атлантическая система власти), предполагая, что ее членство в расширенном сообществе превратит его в Большой Запад». В чем-то это напоминало концепцию, провозглашенную Шарлем де Голлем еще в 60-е годы ХХ столетия, — «Европа от Атлантики до Урала». Эту идею уже в новых условиях перестройки подхватил Михаил Горбачев, но наиболее последовательно, по мнению Саквы, ее пытался реализовать Владимир Путин. Однако политические элиты Запада отвергли саму идею такой трансформации, считая, что, раз Запад победил в холодной войне и тем самым продемонстрировал превосходство своих политических институтов и идей, а также господство своей военной мощи, значит, России остается, что называется, подчиниться. «России, — замечает Саква, — было предложено не участие на равных в Большом Западе, а членство в историческом Западе, но даже это явно на подчиненных условиях». И чтобы подчеркнуть это подчиненное положение, исторический Запад, несмотря на все возражения России и данные еще Горбачеву обещания, начал процесс расширения — НАТО и ЕС. Появилась угроза их движения и на Украину. Запад фактически продолжил политику сдерживания России, проводимую им после Второй мировой войны против СССР, несмотря на отказ России от коммунизма.

По мнению Саквы, четверть века между 1989 и 2014 годами можно охарактеризовать как разрастающийся кризис, напоминающий период между двумя войнами — Первой и Второй мировой, — для которого было характерно сочетание репрессивных условий Версальского договора с бездарным идеализмом либеральных мыслителей (определение Саквы) межвоенных лет: «Структурное сходство с периодом между двумя мировыми войнами поразительно, равно как и продвижение либерального идеализма в ущерб заботам и интересам других».

Саква напоминает, что такая политика Запада по отношению к России смущала уже Бориса Ельцина и Михаила Козырева. Именно Ельцин заявлял, что в Европе не должно быть победителей и проигравших, а Козырев предостерегал от расширения НАТО. Проблема состояла в том, что «холодная война закончилась в Москве, но не в Вашингтоне».

И это было не случайно: «Либеральный международный порядок требовал системного преобразования России на условиях этого порядка, между тем как Россия требовала структурного преобразования самой системы власти. Эти конкурирующие требования подпитывали холодный мир».

Но, как отмечает Саква, Путин в первые годы своего президентства продолжал политику уступок Западу в надежде на его понимание и шаги навстречу. Был закрыт центр радиоперехвата в Лурдесе на Кубе и база флота в бухте Камрань во Вьетнаме. Более того, Путин в свой первый президентский срок даже был готов рассмотреть некий вариант членства в НАТО. Однако, как отмечает Саква, атлантическая система — это не просто общность ценностей, это еще и гегемонистская система власти, а ядро этой системы — американское лидерство. Россия могла войти в нее лишь в качестве подчиненного, а не равноправного члена.

Но у большинства российского общества, по мнению Саквы, существовало согласие по одному пункту: Россия не могла изменить своей исторической самобытности и статусу великой державы ради членства в атлантическом сообществе. В результате «между атлантическим сообществом и Россией образовался гносеологический разрыв, который в конце концов ускорил крах системы европейской безопасности, породив кризис с глобальными последствиями.

И к моменту своей знаменательной речи на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2007 года Путин явно решил, что его надежды на прагматичные и реалистические отношения с Историческим Западом, основанные на взаимном уважении и признании взаимных интересов, окончились разочарованием, и развернул жесткую критику однополярной гегемонистской системы. И «это сопровождалось ростом уверенности в себе, подпитываемым экономическим выздоровлением России и большей государственной сплоченностью».

Так что события 2014 года стали кульминацией процессов, которые начали развиваться сразу после окончания холодной войны. Идея интеграции в Большую Европу осталась в прошлом. Российскому руководству, как отмечает Саква, стало ясно, что Исторический Запад не превратится в Большой Запад, стержневым членом — учредителем которого стала бы Россия. Вместо этого в политике России начал ускоряться сдвиг в направлении Востока. Прежняя ориентация на отношения с Германией и США уступила место новой ориентации на отношения с Китаем.

Теперь Россия была готова применять силу для защиты своих позиций — и присоединение Крыма стало демонстрацией такой готовности, чтобы остановить экспансию НАТО на территории, которые Россия считает жизненно важными для своей безопасности.

Как пишет Саква, он назвал эту книгу «Россия против остальных» не для того, чтобы заявить, что Россия одинока и не имеет союзников, но, чтобы показать ее долгую борьбу за формирование и утверждение своего взгляда на глобальную политику и за свое место в международной системе. Взгляда, с которым западному сообществу так или иначе придется считаться.

Россия против остальных. Кризис мирового порядка после окончания холодной войны Саква Ричард Пер. с англ. 2020 г. 700 Р 525 Р