Рабочий класс: вызовы времени
Рассказывают: если китаец хочет пожелать своему недругу что-то очень неприятное, то он говорит: «Чтоб жить тебе в эпоху перемен!» Мы живём именно в такую пору. Первая же таблица в изданной Институтом социологии РАН работе «Российское общество и вызовы времени. Книга вторая» свидетельствует именно об этом. Учёные академического института попросили россиян оценить перемены, происшедшие в стране за последний год. В 2013 году 35% опрошенных утверждали, что за предыдущий год в России никаких перемен не произошло. В 2014-м — лишь 12% тех, кто считал, что живёт в обществе без перемен. В 2015 году таковых нашлось только 7% среди наших соотечественников. Выходит, всего за три года доля россиян, которые не обнаруживают никаких серьёзных социальных перемен, сократилась в 5 (пять!) раз. 93% граждан признают, что живут в пору перемен. При этом почти три четверти из них (74%) отмечают, что перемены происходят к худшему.
Преддверие общенационального кризиса
В последнее время мы являемся свидетелями и участниками существенного социального сдвига, приближающего общество к общенациональному кризису. На исходе способности верхов «управлять
Прежде всего всё новые факты подтверждают принципиальный вывод о глубинной природе всех российских кризисов последней четверти века: реставрация капитализма в России стабильно демонстрирует свою несостоятельность тем, что она оказалась не способной освоить производительные силы, доставшиеся ей от советского социализма. Их вещностная составляющая (
Российские капиталисты и власть ведут себя как временщики. Это видно не только по несокращающемуся выводу из страны капитала, но и по криминальным действиям высокопоставленных чиновников. Несмотря на стабильную защиту их Кремлём (он «своих не сдаёт»), в последнее время учащаются отставки губернаторов в результате возбуждения против них уголовных дел по обвинениям, связанным с серьёзными коррупционными деяниями. Явными признаками неспособности власти «управлять
Господствующий класс заметно меняет тактику в отношении наёмных работников физического и умственного труда. Если недавно он просто не замечал протестов против нарушения их трудовых прав, то сейчас с целью раскола пролетариата начал формировать структуры, представляющие собой возрождение зубатовщины. Образцом «нового курса» Кремля стало, например, создание в рамках Общероссийского народного фронта межрегионального
Однако реставрация капитализма в России оказалась в конфликте прежде всего с главной производительной силой общества — рабочей силой. Она фактически целенаправленно разрушала рабочую силу материального производства. Причём, несмотря на тотальные — от министров и директоров до журналистов — всхлипывания по поводу этой беды, в стране ничего не меняется. По данным Росстата, за последние 10 лет (2005–2014 годы) число профессиональных организаций, осуществляющих подготовку квалифицированных рабочих, сократилось в стране более чем на 70%, а их выпуск этими организациями уменьшился на 42,3%.
Немногим лучше ситуация с подготовкой бакалавров, специалистов и магистров. За последние пять лет выпуск инженерных кадров с высшим и недовысшим образованием для сердцевины высокотехнологичного и наукоёмкого
В последние годы
В таких условиях идёт трудный процесс осознания классом эксплуатируемых, наёмных работников физического и умственного труда давно установленного
— противоречие между бедными и богатыми — 37%;
— между властью и народом — 32%;
— между чиновниками и гражданами, к ним обращающимися, — 25%;
— между собственниками предприятий и наёмными работниками — 22%;
— между олигархами и остальным обществом — 17%.
Наконец, оценивая происходящие в российском обществе сдвиги, можно утверждать, что процесс общедемократического протестного движения всё очевиднее трансформируется в классовую борьбу наёмного труда против всевластия капитала. В «Правду» практически ежедневно приходит информация о «прекращении работы» (так лукаво теперь называют «незаконные» краткосрочные забастовки) на отдельных предприятиях. Наиболее частой причиной таких
Более чем за четверть века, в течение которой продолжается усиленное навязывание капиталистического жизнеустройства и частнособственнических стандартов, россияне не только не стали в большинстве своём сторонниками буржуазного строя, но, наоборот, отвергают его. В январе 2016 года социологи
А теперь на фоне доминирующих процессов, происходящих в масштабе всего общества, попытаемся выяснить, какие перемены претерпевает рабочий класс и как он отвечает на вызовы времени. Для этого воспользуемся второй книгой социологического исследования «Российское общество и вызовы времени» (вышла в издательстве «Весь мир» осенью 2015 года). Одно из редчайших отличий этой работы состоит как раз в том, что в ней есть хотя бы некоторая информация, раскрывающая положение рабочего класса в России.
Пролетаризация наёмного труда
На первый взгляд, зачем ломиться в открытую дверь? Ведь ещё в «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что в условиях капитализма рабочий класс — это и есть пролетариат. Они писали: «В той самой степени, в какой развивается буржуазия, то есть капитал, развивается и пролетариат, класс современных рабочих, которые только тогда и могут существовать, когда находят работу, а находят её лишь до тех пор, пока их труд увеличивает капитал. Эти рабочие, вынужденные продавать себя поштучно, представляют собой такой же товар, как и всякий другой предмет торговли, а потому в равной мере подвержены всем случайностям конкуренции, всем колебаниям рынка».
Удивительно яркая, ёмкая характеристика. Но она дана
Если иметь в виду технологический процесс и место в нём рабочего, то изменений мало. Кнопки у токарного станка остались на прежнем месте, окна и фурмы у мартена тоже не переместились, и ложки у сталеваров для пробы металла прежние, и форма изложниц не обновлялась (тем более что за последние 25 лет станочный парк почти не обновился и новых металлургических печей в строй не введено). Но как только дело касается отношений между людьми, так обнаруживается, что изменилось всё.
При Советской власти рабочий не был пролетарием. Выступая с докладом «О проекте Конституции СССР» на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года,
Насмотревшийся нынешнего телевидения читатель скажет, что всё это — лишь слова. Давайте проверим. Совладелец станков и мартенов, конечно, не может положить их в карман и унести домой. И не потому, что они неподъёмны, а потому, что такими же совладельцами являлись все другие граждане СССР. Но благодаря совладению средствами производства гражданин имел гарантированное право на труд, и поэтому не было безработицы.
Поскольку он был совладельцем социалистической собственности, то начальник цеха или директор (
Не было в СССР производственных штрафов. Зато бесплатно обеспечивали рабочим рост квалификации, предоставляли трудящимся дополнительный оплачиваемый отпуск, если они успешно учились в техникуме или вузе. В общем, относились к рабочему как к совладельцу общенародного достояния (если хотите, как к сохозяину).
Авторы работы «Российское общество и вызовы времени. Книга вторая» того, что было более четверти века назад, не касаются, они исследуют реалии сегодняшнего дня. Социологи выяснили, кому принадлежат предприятия, на которых трудятся сегодняшние рабочие. Оказалось, что почти две трети (64,6%) из них работают на частный капитал, но не потому, что таков их выбор, а
Поскольку ликвидирована общенародная собственность и рабочие не являются совладельцами средств производства, то им приходится продавать свою рабочую силу, так как другого товара, необходимого для продажи, у них нет. На рынке труда они теперь всецело зависят от покупателя — от
Нынешние владельцы средств производства сурово диктуют свои условия классу, который при Советской власти был совладельцем всего национального достояния, но лишился его в результате контрреволюции. На каком основании? На капиталистическом. Поскольку с утратой социализма рабочая сила стала товаром, то нынешние хозяева заинтересованы, чтобы этого товара на рынке было как можно больше: тогда он станет дешевле. Поэтому отменены прежние конституционные гарантии права на труд (то есть обеспечение всеобщей занятости) и обязанность трудиться. Нет теперь никаких препятствий иметь армию безработных.
В прошлом году социологи спросили у россиян: велика ли, по их мнению, вероятность в течение ближайшего года оказаться им безработными. Среди пролетариев физического труда, которые вынуждены выполнять неквалифицированную работу, каждый пятый (20%!) указал, что «такая вероятность очень велика»; ещё 47% заметили, что «это вполне возможно». Среди рабочих как средней, так и высокой квалификации считают такую вероятность в течение ближайшего года очень высокой 10–11% опрошенных и не исключают такой возможности 43–45% (причём б`ольшие опасения высказывают высококвалифицированные рабочие).
К этому остаётся добавить, что, по последним (2014 год) официальным данным государственной статистики, безработица среди высококвалифицированных рабочих составляла 4,9%, рабочих средней квалификации — 4,3%, среди низкоквалифицированных рабочих — 7,9%. При такой резервной армии труда работодатели не стесняются диктовать весьма бесчеловечные условия занятой части рабочего класса. А оказывающиеся в безвыходном положении пролетарии вынуждены их принимать.
В результате опроса, проведённого в прошлом году, учёные Института социологии РАН установили: среди высококвалифицированных и малоквалифицированных рабочих своевременно получают заработную плату 88–89%, а среди рабочих средней квалификации — и того меньше: 84%. Нынче ситуация с задержкой выплаты зарплаты резко ухудшилась: в редакцию «Правды» еженедельно приходят сообщения о протестах рабочих по поводу многомесячной задержки зарплаты минимум с 3–4 предприятий. Да и Росстат подтверждает, что суммарная задолженность работодателей перед рабочими
Впрочем, почти 31% рабочих вообще не может предъявить своим эксплуататорам
В действительности проблема будущих пенсий для нынешних рабочих куда острее. С 40% заработной платы высококвалифицированных рабочих работодатели не платят взносы в Пенсионный фонд. Среди рабочих средней квалификации таких — 37%, а среди неквалифицированных рабочих — даже 48%. Такая доля оплаты труда приходится на «серую» зарплату.
По данным ИС РАН, современный российский капитал лишил права на отдых около половины рабочего класса. Получают оплачиваемые отпуска и больничные листы лишь 56% высококвалифицированных рабочих, 58% — средней квалификации и 45% (менее половины!) — низкоквалифицированных рабочих.
Здесь надо заметить, что речь идёт не о привилегиях, не о поощрениях, а о правах, записанных в действующем законодательстве, в том числе конституционном. Впрочем, в отличие от Конституции СССР и РСФСР Конституция Российской Федерации является собранием декларируемых, но ничем и никем не гарантируемых прав. И это логично: буржуазное государство, выражая интересы капитала, гарантирует только те права, которые выгодны эксплуататорскому классу.
И вот итог. Пять типов в
Вот во что обходится рабочему классу тот факт, что в результате буржуазной контрреволюции он перестал быть совладельцем средств производства, был лишён хозяйских прав в отношении созданного своими руками общесоюзного достояния.
Впрочем, перечислены ещё не все его потери. В современном российском обществе вновь, как в XIX (девятнадцатом!) веке остро встаёт вопрос продолжительности рабочего дня и рабочей недели. Здесь кстати напомнить о Первом мая. Нынче исполняется 130 лет выступлению рабочих Чикаго, организовавших 1 мая 1886 года забастовку и демонстрацию с требованием восьмичасового рабочего дня. Та демонстрация закончилась кровопролитием: так «самое демократичное» американское буржуазное государство отреагировало на требования рабочего класса.
Сейчас некоторые наиболее обнаглевшие долларовые миллиардеры России предлагают узаконить отказ от восьмичасового рабочего дня и начать переход к
«Кризис внёс очень интересные коррективы по нагрузкам россиян, работающих в разных секторах экономики. Максимальная доля „перерабатывающих“ характеризовала весной 2015 года работников частного сектора (62%), а минимальная — работников госсектора (41%). На приватизированных предприятиях соответствующий показатель составлял 53%… Динамика времени труда на разных предприятиях объясняется разницей избранных ими моделей поведения по отношению к своим работникам в условиях „объявленного кризиса“… Фактическое сокращение нагрузок (точнее — перегрузок) и перераспределение объёма работ по занятым выступили в госсекторе способом минимизации увольнений в условиях сокращения бюджетного финансирования…
Иную модель действий избрал частный сектор, где рост трудовых нагрузок сопровождался вдвое более высоким показателем числа уволенных, чем в госсекторе, что обернулось ростом нагрузки более чем на час в неделю в среднем на каждого работающего… Увольнения на предприятиях частного сектора российской экономики, включая приватизированные предприятия, были вызваны не столько экономической необходимостью, сколько жаждой сократить издержки на рабочую силу под предлогом кризиса. Фактически кризис был использован работодателями, особенно в частном секторе, как повод для повышения нормы эксплуатации работников. В наибольшей степени это касалось созданных в последние 20–25 лет новых частных предприятий». (Выделено курсивом учёными ИС РАН. — В.Т.)
Рост эксплуатации пролетариата в условиях реставрации капитализма — это главное изменение в положении рабочего класса после глубокого отступления советского социализма.
Покушение на солидарность
Чувство локтя у советских людей было удивительно развитым. Этим клеем крепились и бригады коммунистического труда, и творческие молодёжные коллективы по «расшиванию» «узких» мест производства, и наставничество, и практика взятия провинившегося «на поруки» трудовым коллективом… В общем, предпосылки для классовой солидарности после реставрации капитализма в нашей стране были благодатные. Но требовался ещё и второй компонент: пролетариат должен осознать свою классовую принадлежность. А это — предмет сложный. Квалифицированных учителей — большой дефицит, зато среди заинтересованных в том, чтобы важнейший социальный урок не был усвоен, — весь эксплуататорский класс, укреплённый такими «резервами главного командования», как мощный буржуазный агитпроп из элитных частей хорошо оплаченных либералов,
Однако в ходе последнего исследования учёные ИС РАН установили, что некоторые из подобных идеологических инструментов «всё активнее начинают играть роль „общественных аллергенов“, канализирующих общественное недовольство. О том, что это недовольство, пусть и медленно, но нарастает, свидетельствует… снижение уровня доверия одному из самых популярных СМИ — телевидению». С октября
Анализ борьбы капитала против пролетарской солидарности начнём с выяснения, насколько рабочий класс осознаёт своё социальное положение и свои классовые интересы. Для этого воспользуемся данными об особенностях самоидентификации россиян, то есть с кем они ощущают свою общность. Только 11% опрошенных не ощущают близости к людям своей профессии и занятия. Это значит, что 89% пролетариев если не «в значительной степени», то как минимум «в некоторой степени» осознают своё профессиональное (а значит, и социальное) положение. Но такого осознания недостаточно для классовой солидарности и тем более для защиты коренных классовых интересов.
Борьба за общие интересы предполагает как минимум осознание не только профессиональной, но и классовой принадлежности. В «значительной степени» осознают себя как часть рабочего класса 21% всех опрошенных, тогда как в выборке рабочие, по утверждениям социологов, составляли 36%. Выходит, около 60% рабочего класса России в основном осознают свои классовые интересы и ради их реализации могут стремиться к классовой борьбе.
Действительно, 59% рабочих согласны (полностью или частично) с тем, что «в обществе существуют конфликты, которые могут быть решены только посредством насилия». 75% опрошенных рабочих полностью или частично не согласны с прорежимной позицией, что «гражданин не должен иметь права на забастовку и проведение демонстраций, если есть угроза общественному порядку». Ещё раз заметим, что эти позиции респондентов отражают не их сегодняшнее участие в классовой борьбе, а лишь возможность такого участия при определённых благоприятных условиях. Эксплуататорский класс делает всё для того, чтобы такая возможность не превратилась в действительность.
Об этом свидетельствует, например, анализ механизмов негативного влияния кризиса на представителей различных профессиональных групп. Одни из механизмов не зависят от работодателей, другие — зависят. К первым относится проигрыш работников
В 2015 году потери работников
Иная ситуация с «проблемами на работе». Они во многом рукотворные, и творцами их выступают работодатели. Одна из целей их создания — помешать консолидации рабочих любой категории. И если не учитывать эту целевую установку, то создастся впечатление, что потери от этих проблем пляшут сами как захотят. Между тем эта пляска — надёжный способ создать неуверенность у каждой категории пролетариев, чтобы максимально помешать их консолидации.
Если проигрыш
Едва ли можно усмотреть
— высококвалифицированные «белые воротнички» с высшим образованием — 21%;
— «белые воротнички» без высшего образования — 20%;
— высококвалифицированные рабочие — 15%;
— среднеквалифицированные рабочие — 10%;
— малоквалифицированные рабочие — 9%;
— рядовые работники торговли и общественного питания — 4%.
Да, в отношении работодателей к своей рабочей силе нет алгоритма. Но политика классового угнетения и максимального ослабления возможностей классовой борьбы пролетариата против капитала налицо. Марксовский вывод об антагонистическом характере противоречий буржуазии и пролетариата остаётся незыблемым.
В исследовании ИС РАН нельзя не обратить внимание на блок вопросов, характеризующих динамику отношения рабочего класса к тому, что происходит в стране. Для начала социологи выясняют, какая доля респондентов считает сложившуюся ситуацию нормальной, и сопоставляют ответы 2014 и 2015 годов (см. рис.). Картина выразительнейшая. В прошлом году менее четверти рабочего класса (23,3%) считали сложившуюся в России ситуацию нормальной. Но и это не всё! Среди высококвалифицированных рабочих за год доля признающих положение в стране нормальным сократилась в 1,5 раза, среди рабочих средней квалификации — в 1,8 раза, среди малоквалифицированных рабочих — в 1,7 раза. Это уже не социологическая оценка, это настоящий приговор!
И тут встаёт очень важный, может быть, ключевой вопрос: кому рабочий класс вынес столь беспощадный приговор? Стране? Да что с вами! Россия как была, так и осталась дорогой и милой абсолютному большинству её детей. К тому же это — одна из самых щедрых земель планеты, она богата всем: лесами и водой, почвой и недрами. Здесь живёт талантливый, трудолюбивый народ, который сумел свою страну, разрушенную и изуродованную германскими фашистами, за полвека вывести в сверхдержавы. Ясно же, что рабочий люд снизил оценки в 1,5–1,8 раза, выставив абсолютным большинством «неуд» не народу, неотъемлемой частью которого сам является. Тогда кому?
Прежде всего — общественному жизнеустройству, навязанному стране и народу четверть века назад. Это оценка государству, сколоченному под свои корыстные интересы
Результаты опроса демонстрируют этот раскол с поразительной наглядностью (см. табл.). Для этого достаточно было учёным ИС РАН сгруппировать ответы сограждан в зависимости от их материального положения.
Вывод напрашивается сам собой: мы живём в обществе перемен. Капиталистическое жизнеустройство, как и обслуживающее и защищающее его буржуазное государство, по мнению абсолютного большинства наёмных, эксплуатируемых работников, является нежизнеспособным. Они на «кухонном» уровне уже осознают, что такую общественную и государственную систему пора отправлять на слом. Но пока овладевающую ими идею они ещё не готовы и не способны превратить в материальную силу. Однако их жизнь, ускоренно сползающая к бедности и нищете, наверняка будет способствовать активизации их
под ред. Горшкова М.К., Петухова В.В.
2015 г.
|