In EnglishСкажи мне, кто твой друг Китай
Благодаря развитию отношений с Китаем обеспечен какой-то минимальный уровень выживания России даже при условии ужесточения давления с Запада.
Расставь по-другому знаки препинания в заголовке этого материала — и получишь совсем другой смысл. Однако филологическую эту загадку разгадать я предложил бы следующим образом: нашей публике действительно следует знать, кто он такой, наш друг Китай, то есть, почему он именно друг, и почему в нынешний поворотный момент для развития всего мира мы видим, что Китай на нашей стороне. Только что опубликованная книга виднейшего российского китаеведа Александра Лукина дает хорошие, хотя довольно неожиданные ответы на такой вопрос.
Привет санкциям
Выход сигнальных экземпляров этой книги («Поворот к Азии. Российская внешняя политика на рубеже веков и ее активизация на восточном направлении») совпал с весьма яркими событиями по части положения России в мире. Речь о почти 40 экономических документах, подписанных на этой неделе в Москве во время визита сюда главы китайского правительства Ли Кэцяна.
Давайте попробуем определить смысл этих соглашений. Хорошую основу для этого дает перекличка экспертов, устроенная в ходе видеомоста «Москва-Пекин» в МИА «Россия сегодня». Там звучали такие мнения: это уже действительно стратегическое сотрудничество, основанное на доверии. Соглашения эти определят ситуацию на 20-30 лет вперед. Правда, надо еще научиться их выполнять, доводить дело от стадии протокола о намерениях до реального выполнения намеченного.
Напомним, речь идет об окончании всех «бумажных» работ по поставкам Китаю российского газа по «восточному» маршруту и продвижению по части маршрута западного. А также о предстоящем участии Китая в запуске скоростных поездов по маршруту Москва-Казань, в перспективе — на всей линии от Китая до Европы. Очень важны финансовые документы, обеспечивающие стабильность наших совместных энергетических и высокотехнологических проектов на годы вперед. Есть и много других.
Можно ли теперь сказать, что никакие западные санкции России больше не страшны? На эту тему будут вестись споры с цифрами в руках. Но, возможно, обеспечен какой-то минимальный уровень выживания России даже при условии ужесточения давления с Запада. И это — благодаря Китаю.
Никаких резких «разворотов» Москвы в сторону Азии нет, не было и не предвиделось, нынешние соглашения с Китаем готовились годами, строились на предыдущих соглашениях и были бы заключены в любом случае, раньше или позже. Но раз уж так получилось в разгар крупной идеологической по сути схватки России и Запада, есть смысл поставить вопрос: почему именно Китай оказался источником нашей силы (не в первый раз в истории, и в данном случае не только Китай, но все же — оказался)?
Понятно, что ответ на этот вопрос лучше всего давать специалистам по Китаю. Александр Лукин, на данный момент — проректор Дипломатической Академии, в своих оценках по части этой страны заблуждался чрезвычайно редко. Проще говоря, его мнение имеет серьезное значение. Как же он отвечает в своей новой книге на поставленный жизнью вопрос?
Вид сверху
И тут неожиданность: читатель заметит, предупреждает автор в предисловии, что в сборник не вошли работы автора о Китае, отношения с которым занимают центральное место в повороте России к Азии. Китай — слишком объемная тема; работы о нем, грозится автор, составят отдельную книгу. Вместо этого Лукин выстроил нынешнюю книгу вокруг куда более широкого взгляда на мир. Примерно так: Восток и Запад, даже, иногда, — Восток против Запада.
То есть, по сути, речь в книге идет не о том, как и почему выстраиваются отношения Москвы и Пекина, а что происходит в мире в целом, и как все эти процессы сближают и без того близкие Россию и Китай самым естественным образом.
Это куда интереснее. Хотя бы потому, что у нас слишком часто на «восточные» темы высказываются «западники», которые понятия не имеют о том, что такое Азия и как она устроена. Сегодня есть все основания для того, чтобы «западники» проявили в этом плане скромность, хотя бы уже потому, что выигрывает в современном мире именно Восток. Тем более ценны взгляды людей, способных оценить ситуацию как бы из середины, из точки между Востоком и Западом — чем и занимается Лукин.
Давайте особенно внимательно посмотрим на помещенные в эту книгу-сборник статей материалы, которые были сделаны «на зарубеж» и предназначены людям, понимающим Азию еще меньше среднего россиянина. Например, на строки о ценностных основах евразийской интеграции. Лукин считает, что суть ситуации в современном мире — это как раз столкновение ценностей. «Незападные» ценности в мире растут и укрепляются, «западные» утрачивают основания на моральное лидерство. Это заметно по ходу событий в самых разных частях света, от самого Китая до Латинской Америки и Ближнего Востока.
Соответственно, Запад, сохраняющий пока преимущества в военной и прочих сферах, спешит их задействовать, но причины его акций именно идеологические.
Словами Лукина, «В Китае говорят о коллективизме конфуцианства, в Индии растет роль индуизма, в Африке традиционные христиане решительно отвергают сомнительные моральные новшества, с которыми соглашаются европейские матери-церкви, в мусульманском мире вообще считают современный Запад центром греха и разврата. Запад теряет моральное лидерство, но его силовое доминирование пока сохраняется, хотя и существенно ослабло. Материальная притягательность также уменьшается с возникновением других эффективных экономических моделей, в частности, китайской. Идея о том, что народам всех стран свойственно желать вестернизации и что она неизбежно произойдет, стоит только сбросить сдерживающий ее авторитарный режим, многократно показала свою порочность».
Значит ли это, что Москва, учитывая эти реальности, и впрямь занята «разворотом» на Восток после своих долгих попыток стать Западом, датирующихся началом ХVII века?
Автор ставит вопрос по-другому: «большинство россиян — действительно европейцы, которых судьба и история забросили на азиатский континент. Но раз забросили, нужно делать выводы… Россияне не первые, кто столкнулся с необходимостью пройти подобный путь изменения чисто европейского сознания. Ранее его пришлось проделать целому ряду стран и народов: еще в XIX веке бывшие испанцы, попавшие в Латинскую Америку, должны были свыкнуться с тем, что они сами и их жизнь принадлежат этому континенту; в ХХ веке белому южноафриканскому меньшинству надо было привыкать к тому, что их страна находится на африканском континенте со всеми его проблемами, а австралийцам и новозеландцам — к тому, что их страны далеко от Европы и гораздо ближе к Азии, с государствами которой необходимо наладить основное экономическое сотрудничество».
Ну, выводы мы, конечно, постепенно сделаем. Особенно с учетом опыта того, кто в 2014-м году оказывал на Россию всяческое давление, а кто это давление сделал фактически бессмысленным.
