Российско-американские отношения переживают очень сложный период. Диалог между двумя державами практически полностью прекращён — в том числе и по вопросам международной безопасности, представляющим огромный интерес не только для Москвы и Вашингтона, но и для международного сообщества в целом. Развязанная Соединёнными Штатами санкционная война против Российской Федерации означает, что в обозримой перспективе двусторонние торгово-экономические связи между нашими странами будут оставаться на низком уровне, не оказывая никакого воздействия на общее состояние российско-американских отношений. И в директивных документах, и в публичных заявлениях высших должностных лиц России и Америки отмечалось, что другая ядерная сверхдержава — противник номер один. Как говорилось в Заявлении МИД РФ в феврале 2023 года, «США по сути развязали против России тотальную гибридную войну, которая чревата реальной опасностью прямого военного столкновения двух ядерных держав».
А в Стратегии национальной безопасности США, утверждённой президентом Дж. Байденом в октябре 2022 года, указывается, что Америка сталкивается со стратегическим вызовом, который исходит от держав, «сочетающих авторитарное управление с ревизионистской внешней политикой — а именно со стороны России и Китая». При этом в документе утверждается, что Россия-де «представляет непосредственную угрозу свободной и открытой международной системе»; «КНР, напротив, является единственным конкурентом, имеющим как намерение изменить международный порядок, так и, во всё большей степени, экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь для достижения этой цели».
Такое положение вещей сложилось не сразу. Тридцать лет тому назад, после окончания холодной войны, и политическое руководство наших стран, и широкая общественность были уверены, что отношения между Москвой и Вашингтоном вступили в новую историческую эпоху, что конфронтация между Россией и Соединёнными Штатами осталась в прошлом и что будущее российско-американских отношений — это стратегическое партнёрство и, возможно, полноценный союз.
На протяжении трёх десятилетий и американские, и российские политики, дипломаты и представители делового сообщества неоднократно пытались реализовать мечты о гармоничных и динамично развивающихся российско-американских отношениях. Двусторонний диалог не был бесплоден — достаточно упомянуть развивавшиеся в 1990–2000-х годах торгово-экономические и научно-технические связи, которые охватили самые разные отрасли национальных экономик наших стран — от добычи нефти до освоения космоса. Удалось добиться заключения важнейших разоруженческих соглашений — как двусторонних, так и многосторонних. Стороны смогли наладить конструктивное взаимодействие в урегулировании целого ряда региональных проблем — от борьбы с террористической организацией ИГИЛ* до иранской ядерной программы. Наконец, между Москвой и Вашингтоном был налажен диалог и по проблемам глобальным — от экологии до международного терроризма.
И всё же, несмотря на отдельные успехи в развитии российско-американских отношений за прошедшие тридцать лет, общий итог безрадостный. В настоящее время почти полностью демонтирован российско-американский механизм контроля над вооружениями. Участие России в единственном двустороннем разоруженческом соглашении, которое действует в настоящее время, — Договоре между Российской Федерацией и Соединёнными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) — приостановлено в соответствии с законом, подписанным президентом РФ 28 февраля 2023 года. Но даже если Россия возобновит соблюдение СНВ-3, следует помнить, что срок действия этого договора истекает в феврале 2026 года, и в сложившихся условиях не приходится рассчитывать на то, что за оставшееся время США и РФ сумеют выработать новое соглашение, которое могло бы прийти на смену Договору СНВ-3.
Попытки наладить двустороннее сотрудничество в урегулировании региональных конфликтов в последние годы были сведены на нет. После начала специальной военной операции на Украине в феврале 2022 года можно говорить о прямой конфронтации между Российской Федерацией, с одной стороны, и Соединёнными Штатами и их союзниками по НАТО — с другой.
Санкционная война против России достигла беспрецедентных масштабов — такого количества санкций, которые были введены в отношении РФ, не вводилось против какой-либо страны за всю историю мировой экономики. Санкции сопровождались высылкой из США российских дипломатов, закрытием российских консульств и конфискацией дипломатической собственности Российской Федерации.
Разумеется, Москва была вынуждена ввести ответные меры. В результате этих дипломатических войн резко сократились возможности поддерживать нормальный диалог между нашими странами — как по линии внешнеполитических ведомств, так и по линии народной дипломатии. Что ещё хуже, был уничтожен механизм российско-американского сотрудничества (например, была прекращена деятельность Президентской комиссии).
Между тем от конструктивного взаимодействия двух ядерных сверхдержав зависят как безопасность России и Америки, так и безопасность всего человечества. Москва и Вашингтон заинтересованы в сотрудничестве не только в контроле над ядерными вооружениями, но и в решении целого ряда международных проблем.
В чём же причина нынешнего глубочайшего кризиса российско-американских отношений? Разумеется, между Россией и США, как между двумя державами, имеющими обширные международные связи, интересы и амбиции, были, есть и будут серьёзные разногласия по различным аспектам мировой политики. Взгляды Москвы на международные дела далеко не всегда совпадают с точкой зрения Анкары, Тегерана, Нью-Дели, Пекина и т. д. — однако это не является причиной прекращения, например, российско-турецкого или российско-китайского диалога.
Очевидно, что российско-американские разногласия — от сокращения стратегических вооружений до энергетики — вполне решаемы при наличии доброй воли сторон. Серьёзнейшим препятствием для российско-американского сотрудничества стало обострение идеологической борьбы в двусторонних отношениях в последние годы. Сегодня в своей внешней политике Вашингтон руководствуется во всё меньшей степени интересами, и во всё большей — идеалами. И действия современной России на международной арене в США воспринимают как прямой вызов американским идеалам.
В Соединённых Штатах в настоящее время господствует точка зрения, что истинное стратегическое партнёрство между США и РФ может возникнуть лишь на основе общего видения и единой системы ценностей. У Вашингтона и Москвы такой системы нет. Более того, различия в базовых ценностях между двумя странами за последние годы увеличились. Вашингтон уверен, что по мере роста «авторитаризма» в России в российско-американских отношениях неизбежно будут нарастать разногласия.
Американская политико-академическая элита полагает, что истинные интересы России, её народа как раз и состоят в том, чтобы полностью принять точку зрения западных «партнёров», и никаких расхождений между США и «подлинно демократической Россией» по проблемам национальной безопасности нет и быть не может, а если таковые и возникают, то это — не что иное, как «рецидив российского коммунистического и имперского прошлого».
В настоящее время, однако, соотношение идеологических сил выглядит явно не в пользу либерального глобалистского капитализма: его теснит буржуазный национализм. Попытки же националистов защитить интересы своих стран воспринимаются на Западе как «нарушение миропорядка, основанного на правилах». В этих условиях, как считают многие представители западных правящих кругов, между «либеральными демократиями» и «авторитарными режимами» неизбежно будут нарастать разногласия, а любой, даже самый выгодный для Запада компромисс с его незападными оппонентами неизбежно будет восприниматься среди западного мейнстрима как попрание либеральных и демократических ценностей и принципов.
Вера в то, что Россия (а также Китай) стремится «подорвать американскую демократию» и навязать всему миру свою «авторитарную модель», так же обязательна для представителей американского политико-академического истеблишмента, как и вера в «происки американского империализма» — для «правоверных советских коммунистов». Вот почему любые попытки наладить диалог с Москвой будут восприниматься как «беспринципные уступки путинскому авторитарному режиму» и, как следствие, встречать сопротивление со стороны «вашингтонского болота».
Очевидно, что до тех пор, пока продолжается идеологическая борьба в российско-американских отношениях, не приходится рассчитывать на их нормализацию. Единственный выход из сложившейся ситуации — это добиться снижения идеологического компонента в российско-американских отношениях и, соответственно, увеличения в них доли «реальной политики» (Realpolitik). Следует заметить, что схожую задачу приходилось решать Москве и Вашингтону в период холодной войны. Советско-американская разрядка 1970-х годов стала возможной только после того, как и в США, и в СССР, хотя и по разным причинам, ослаб сверхдержавный мессианизм. Так, к концу 1960-х годов в американском обществе под влиянием поражения во Вьетнаме американская «глобальная миссия» была поставлена под вопрос. Одновременно и в Советском Союзе происходил постепенный отказ от марксистско-ленинских идеологических догм.
Именно эти идеологические процессы и сделали возможной советско-американскую разрядку. До тех пор, пока схожие процессы не произойдут в современном Вашингтоне, идеологический фактор будет оставаться сильнейшим раздражителем в российско-американских отношениях. В этой связи следует отметить, что, подобно тому, как это было в годы холодной войны номер один, в современной международной обстановке, которую многие рассматривают как холодную войну номер два, нормальный диалог между Москвой и Вашингтоном может строиться только на основе совпадающих интересов, но никак не общих идеалов.
Со времён первой холодной войны 1945–1991 годов взаимоотношения между Москвой и Вашингтоном находились в центре внимания политико-академических элит двух стран. Различные аспекты этих отношений так или иначе затрагивали в своих трудах такие выдающиеся советские/российские и американские эксперты, как Г. Алперовитц, Г. А. Арбатов, Зб. Бжезинский, Р. Г. Богданов, Б. Броди, Ю. А. Замошкин, Н. Н. Иноземцев, Дж. Кеннан, Г. Киссинджер, Р. Легволд, А. С. Маныкин, В. О. Печатнов, Д. Саймс, Г. Н. Севостьянов, Г. А. Трофименко и многие другие.
После окончания первой холодной войны, однако, интерес к изучению России и российско-американских отношений в Соединённых Штатах серьёзно сократился. У таких выдающихся американских экспертов по России, как Р. Легволд, М. Рожански или Д. Саймс, не нашлось достойных преемников. В то же время в России изучение Соединённых Штатов и российско-американских отношений оставалось в числе научных приоритетов российских учёных-международников. Исследования в области американистики проводились в таких российских научных и учебных заведениях, как Институт США и Канады РАН и Институт мировой экономики и международных отношений РАН, Высшая школа экономики, Московский государственный институт международных отношений, Московский государственный университет, и ряде других. Очевидно, этот дисбаланс объясняется убеждённостью американской политико-академической элиты в том, что Россия — это «бывшая великая держава в состоянии упадка» и что полный крах и распад Российской Федерации — вопрос времени. Видимо, только после отказа от такого рода триумфалистских взглядов на Россию возможно и возрождение внимания к российским исследованиям в Соединённых Штатах.
По вполне понятным причинам в центре внимания и российских экспертов, и их американских коллег находятся текущие проблемы в российско-американских отношениях. В то же время, как представляется, необходим и ретроспективный взгляд на эволюцию взаимоотношений Москвы и Вашингтона. Исторический анализ позволит выявить причины современного кризиса в отношениях между Россией и США и, возможно, приблизиться к пониманию того, каким образом наши две страны смогут добиться нормализации отношений.
* Здесь и далее звёздочкой (*) обозначены террористические организации, запрещённые в Российской Федерации.
In English
