История, в которую не верится самой - Русская – значит виновна. Как это делается в Канаде.

Русская – значит виновна. Как это делается в Канаде. Ильина Л.Н. 2016 г. 225 Р

Позвольте представиться. Людмила Николаевна Ильина. Мне семьдесят шесть лет. Я — гражданка России и Канады. Для России — ученый-географ, пенсионер, москвичка. А для Канады я еще и «лайфер», или «пожизненник», — человек, осужденный на пожизненное заключение.

История, которая со мной приключилась в Канаде, может показаться невероятной. Во всяком случае, именно такой она очень долго представлялась мне самой. Трудно осознать все, что со мной произошло в стране, которую я полюбила и до сих пор люблю. Я приехала в Канаду в самом конце восьмидесятых, выйдя замуж за любимого человека, с которым нас задолго до этого сблизили общие научные интересы. Все шло хорошо до одного страшного утра 1995 года, когда я нашла своего мужа убитым на пороге нашего дома. В убийстве обвинили меня — без доказательств, без орудия убийства и мотива. И из уважаемого члена международного научного сообщества я волей правосудия превратилась в убийцу.

Следствие и мое обвинение были настолько абсурдными, что ни один сколько-нибудь непредвзятый наблюдатель (а их было много, и они не молчали — вы в этом убедитесь) не мог поверить, что правовая система Канады способна на столь чудовищную несправедливость. Не сразу поняла, в чем дело, и я. А причина была в том, что я русская.

Люди, рожденные в СССР и России, понятия не имеют, насколько значимы национальная принадлежность и гражданство во многих западных странах. В Канаде национальность человека во многом определяет комфортность жизни, а в чрезвычайных ситуациях становится решающим фактором, когда встает вопрос «жить или не жить». Здесь важно быть членом влиятельной, а еще лучше — богатой диаспоры. Русской диаспоры в провинции Манитоба, где я жила, — нет. Когда убили моего мужа, я оказалась одна перед лицом поляков, немцев и украинцев, составляющих более трети жителей столицы провинции — города Виннипег. Украинцам принадлежали банки и СМИ, полякам — сервис, немцы охраняли «закон и порядок».

К сожалению, моя история — не частный случай. Именно поэтому я расскажу ее.