Предисловие к русскому изданию - Китайские лекции. Конституционная реформа в Китае: вклад в дискуссию

Китайские лекции. Конституционная реформа в Китае: вклад в дискуссию Жозе Стелле Пер. с англ. 2016 г. 225 Р

Решение опубликовать данную книгу на русском языке навело меня на неминуемый вопрос: почему книга, изначально именуемая «Китайские лекции. Конституционная реформа в Китае: вклад в дискуссию» должна заинтересовать российского читателя? Главный ответ на него косвенно кроется во Вступлении к первой главе и в остальном тексте. Тем не менее, я хотел бы предложить общий и в то же самое время конкретный ответ, который в совокупности объясняет главные причины, побудившие меня на написание этой работы.

Родом я из Бразилии и, несмотря на то, что половину своей жизни я прожил, учась и работая в Соединенных Штатах, став, в итоге, гражданином Америки, мои политические взгляды, выраженные в этой книге, в значительной степени сложились еще в юности, которая пришлась на хаотичный в политическом и экономическом отношении период, начавшийся в Бразилии за десятилетия до моего рождения. Хаос и нестабильность породили революцию 1964 года*, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Революционные настроения с тех пор не покидают бразильское общество, переживающее конституционный кризис, похожий на тот, который предшествовал революции. В этом мнении я еще больше укрепился из-за двух болезненных событий: Вьетнамской войны, начало которой пришлось на то время, когда я был студентом университета в Соединенных Штатах, и растущему с тех пор в американском обществе пониманию, что их политическая система «надломлена».

С другой стороны, внимательный читатель наверняка поймет, что моя озабоченность — не только политическая, но и моральная. Поэтому то, что сказано в этих лекциях, если будет правильно понято и адаптировано к сегодняшней действительности, может помочь любому народу, не только китайскому или бразильскому, лучше разобраться в негативных последствиях, которые влечет за собой партийная политика, а также понять, как она отразится на психологии индивида и на конституционных элементах, на которых зиждется политическая стабильность и экономическая эффективность. Итак, концепции и предложения, высказанные на этих страницах, могут быть применены в отношении любой страны, поскольку сама рассматриваемая проблема имеет ретроспективный характер и актуальна по всему миру.

Эта книга представляет собой запись серии лекций по конституционализму и верховенству права, которые были мною прочитаны осенью 2013 года студентам-третьекурсникам факультета экономики Фуданьского университета в Шанхае (Китай). Изначально они были опубликованы на английском языке он-лайн, а затем переизданы под вышеуказанным заголовком в виде книги в мягком переплете на традиционном китайском языке в Гонконге. В прошлом месяце книга появилась в Таиланде под тем же названием, но со ссылкой на «невидимый строй» в обществе.

Принимая во внимание сегодняшний политический климат в Китае, а также культурные особенности китайского народа, издатели китайской версии книги «Китайских лекций», изданной на упрощенном китайском языке (книга должна также появиться в формате он-лайн, и, возможно, в мягкой обложке в Шанхае) попросили переименовать книгу, назвав ее «Верховенство права: конституционализм, демократия и китайский выбор». Причина, по которой они настаивали на новом названии, кроется в том, что в нем отражается как смысл, так и сделанные в этой работе выводы. Они заключаются в том, что конституционализм и демократия, по сути, являются противоположными концепциями, а верховенство права (то, как оно определено в этом тексте) является лучшим средством для разрешения конфликтов и выхода из нестабильных ситуаций, порожденных противоречиями.

Данный текст является выборочным воспроизведением моей докторской диссертации под названием «Конституция Соединенных Штатов Америки: перспективы для эволюции и реформы», которая была написана в Колледже гуманитарных наук, факультета экономики и международных исследований Букингемского университета (Великобритания). (Подготовка и выступления с сериями лекций, из которых состоит эта книга, а также написание различных вступлений для ее новых изданий отсрочили по меньшей мере на два года защиту моей диссертации, которую я пытаюсь в настоящий момент довести до конца.) В этих лекциях я постарался примкнуть к дискуссии, развернувшейся в Китае касательно проведения политической реформы. Как свидетельствует имеющийся опыт, подобная реформа должна сводиться к написанию конституции, которая опиралась бы на прочные политические институты, а также частично на систему «сдержек и противовесов» и федерализм (который является «горизонтальными» и «вертикальными» гирями и противовесами в политической системе). Руководствуясь таким пониманием, я изложил для предполагаемой аудитории, состоящей из студентов, в доходчивой и доступной форме мое видение о смысле и логике конституционализма, который основывается на «верховенстве права» или «правовом государстве» (Rechtsstaat). Вдобавок ко всему, я попытался познакомить слушателя, а также сегодняшнего и будущего читателя не только рационально, но и эмоционально с основными характеристиками конституционной концепции, которые, на мой взгляд, по сей день не до конца поняты.

Появлению на свет этих страниц предшествовала одна интересная история. Изначально в мою «программу-максимум» входило объединение шести лекций в одну небольшую книжку, подобную той подборке, которую известный австрийский экономист Людвиг фон Мизес подготовил для аргентинских студентов в 1959 г. После его смерти она была издана в Соединенных Штатах под названием «Экономическая политика: размышления о сегодняшнем и завтрашнем дне» (Ludwig von Mises. Economic Policy: Thoughts for Today and Tomorrow), а также в Бразилии, где ее назвали «Шесть лекций по экономике». Из-за уз, связывающих меня с Бразилией, и конституционных проблем, которые по сей день испытывает эта страна, моя небольшая книжка должна была быть переведена на португальский, под похожим названием — «Другие шесть лекций» и, возможно, быть представлена на суд бразильских студентов и других заинтересованных граждан в каком-либо учебном заведении, либо общественно-политическом институте. Преобразованная версия четвертой лекции по демократии была, кстати, мною прочитана как в Бразилии в 2011 году, где вызвала довольно большую полемику, так и в Великобритании, где меня приняли с вежливым молчанием, возможно, потому, что мое выступление было воспринято как некий вызов давно сформировавшейся политической практике.

Как я уже отметил в предисловии, меня волновало то направление, в котором движется Китай в поисках своей политической реформы. Мой бразильский и американский опыт вынуждает меня с опаской относиться к «демократическим» призывам со стороны китайских реформаторов. Все указывает на то, что они совершают частную, но вполне понятную ошибку, путая демократию (то, что Йозеф Шумпетер называл простым методом для избирания нового правительства, не имея при этом конституционной юрисдикции) с конституционализмом и верховенством права — понятиями, которые демократия, исходя из своей хищнической природы и ложных методов, пытается «растворить».

Я также почувствовал в утверждениях китайских реформаторов, как мне кажется, желание применить сегодняшние западные формулы к сложной с культурной и политической точки зрения ситуации в Китае. Такой подход Дэвид Юм назвал бы «неразумным». Я также думаю, что последователь Юма Фредерик Хайек представил конституционный план, затрагивающий как естественное развитие конституций («Конституция свободы»), так и «преобразование», которое он предложил с целью усовершенствования конституционной системы («Право, законодательство и свобода»), в особенности в томе первом «Правила и порядок» и третьем томе «Общество свободных». Я задался целью сделать метод Хайека более популярным, чем он есть на сегодняшний день. В конечном счете я обнаружил несколько недостатков в плане Хайека. С моей точки зрения, было бы благоразумным добавить кое-что к сегодняшним дебатам, расширив «конституционные преобразования» Хайека в сторону конечных требований конституционной логики. Последнюю я обнаружил в схожих концепциях нейтралитета общества и целостности государства во всех смыслах этого слова.

Длительный опыт изучения американской конституции (не говоря уже о ее европейских и латиноамериканских «аналогах», включая и ту, что действует на моей исторической родине Бразилии) убедил меня в том, что демократия отнюдь не приводит к ожидаемому социальному и политическому порядку. Напротив (см. четвертую лекцию, в которой отражена позиция Шумпетера), она, скорее, способствует разжиганию фракционной борьбы, ведущей к возникновению атмосферы всеобщего недоверия, социальным беспорядкам в низах, иногда выливающимся в акты публичного насилия или разрушительную революцию, за которыми следует чрезмерная экономическая и политическая централизация. И как следствие, она способствует постепенному изнашиванию самой структуры согласия, допустившей появление демократических элементов. (Похожим или иным способом подобные проблемы проявляются и в монархических и иных централизованных системах, но это, однако, не является предметом нашего изучения.) Тем не менее, когда один мой бразильский друг, имеющий связи с Китаем, посчитал, что мой взгляд на конституционализм и верховенство закона может прижиться в сложившейся в Китае ситуации, и предложил мне подумать в наступающем году над прочтением лекций для китайских студентов, я начал придавать некоторым основным частям моей диссертации ее нынешнюю форму.

Здесь я должен принести мои извинения. Дело не только в том, что мои шесть лекций сложнее, чем труды знаменитого Мизеса, и не в том, что моего знания предмета недостаточно для того, чтобы придать ясность и емкость этой работе, сделав ее более сжатой. Проблема состоим в том, что сам предмет в некоторых отношениях представляется мне более замысловатым, нежели собственно экономическая наука. В итоге то, что задумывалось изначально как шесть простейших часовых лекций, превратилось в шесть занятий протяженностью в три часа каждое. И это уже исправить невозможно. Я искренне надеюсь, что те, кто интересуется конституционными вопросами, найдут, что эта книга стоит времени, потраченного на ее прочтение.

Тем не менее, я не стану извиняться за то, что здесь сказано. И в этом я не одинок. Хайек был одним из первых современных авторов, подхватившим сомнения Шумпетера касательно демократии, преобразовав их в серьезное предупреждение. Он был убежден в том, что современный конституционализм потерпел фиаско, настаивая, однако, на необходимости в его перестройке ради того, чтобы спасти все то хорошее и достойное уважения, т. е. в современной цивилизации. В книге «Демократия: Бог, который проиграл» (Hans-Hermann Hoppe. Democracy: The God That Failed, 2001) профессор Ханс-Херманн Хоппе высказал похожие опасения. И наконец, около двух лет назад в книге Франка Карстена и Кареля Бекмана «По ту сторону демократии» (Frank Karsten and Karel Beckman. Beyond Democracy), опубликованной и в Бразилии, осуждается демократический строй за экономическую и политическую нестабильность в странах Запада. Несмотря на то, что эти труды появились на свет недавно, тем не менее, опасения относительно истощающего воздействия демократии на конституционные системы время от времени обсуждаются в Европе и Соединенных Штатах с середины пятидесятых годов. Судя по всему, зарождается мятежное движение, направленное, как минимум, против злоупотребления демократией, а вполне вероятно, что даже против демократии как таковой.

Все эти мнения так или иначе подтверждают сказанное на этих страницах. В том, что касается политической реформы, Китай находится в особо благоприятном положении, позволяющем ему избежать ошибок, нестабильности и контрпродуктивности, присущей Западу. Он может двигаться с помощью новой конституции терпеливо, но уверенно в сторону передовой цивилизации, основанной на свободе и мире. Если пробудить гений благоразумного китайского народа, то можно — благодаря согласию, уважению человеческой личности, традиций и благодаря безоговорочной приверженности правде и общественному интересу — выработать для себя и всего мира усовершенствованную политическую, экономическую и правовую систему, такую, которая будет даже более смелой и полезной, нежели та, которую очертили американские лидеры в 1787 году в еще более непростых условиях и которую пытались улучшить в надлежащих законах, во «Второй Конституции», уже после ратификации. Именно Бенджамин Франклин — один из авторов Конституции США напоминает нам о том, что среди американских индейцев ирокезской конфедерации данный пакт именовался «Великим законом мира». Ориентируясь на этот идеал и с надеждой на то, что мне удастся внести свой вклад в достижение выше озвученной цели, я высказался за то, чтобы данная работа была переведена на китайский язык.

Это все, что касалось Китая и причин публикации «Китайских лекций». А какое отношение они имеют к России? Как мне кажется, с некоторыми поправками концепции и предложения, изложенные на этих страницах, могут быть также применены к ситуации, в которой сегодня находится Россия. На то указывают сразу несколько причин.

Во-первых, обе эти страны вышли недавно из похожих централизованных систем и не в достаточной мере адаптировались как к сегодняшним условиям, царящим в мире, так и к требованиям верховенства права. Следовательно, в обеих странах продолжается внутренняя борьба без особой привязки к конституционалистской логике. В результате сочетание разгула бюрократии, чрезмерно тесных связей между бизнесом и правительством, подъем организованной преступности и неустойчивость исполнительной власти привели к тому, что ни в одном из этих государств не произошло естественного распределения политической власти в рамках системы. Проведение каждые несколько лет выборов не поможет окончательно решить эти проблемы.

Во-вторых, как было отмечено выше, политическая борьба, которая раздирает обе страны, просто является более продвинутым примером борьбы, происходящей в западных демократиях. Следовательно, понимание причин этого противостояния и того, как его предотвратить, должно заинтересовать всех россиян.

Несмотря на эти недостатки, Россия, так же как и Китай, находится в привилегированном положении, позволяющем ей, при желании, провести реформы, избегая тех ошибок, присущих традиционному конституционализму, которые обернулись проблемами для западных стран. На самом деле, «конституционное преобразование» Хайека было нацелено не только на западноевропейские страны и англоязычный мир, но в большей степени на страны с переходной экономикой, такие, как Россия, которая, похоже, нуждается в реформировании своей политической системы. В этой связи «сдерживание власти» (словосочетание, используемое Хайеком) путем ограничения демократии или, по меньшей мере, ее излишков, либо сдерживание исполнительной ветви власти должно стать одной из главных задач, нацеленных на усовершенствование российской конституционной системы. Если, как это часто утверждается, Россия чувствует себя в какой-то степени изолированной от Запада и даже находящейся под его угрозой, и, следовательно, нуждается в укреплении своей позиции в оборонной и внешней политике, предложенная в этой книге конституционная реформа будет иметь большое значение для того, чтобы сильнее сблизить Россию с Западом, частью которого она является. Таким образом, это поможет снизить опасения России относительно ее завоевания Западом и подчинения воле других государств. К примеру, ныне дружественные отношения между Францией и Германией, которые были некогда врагами, имеющими общую границу, говорят в пользу того, что внутренняя реформа может привести к достижению внешней безопасности, а также к получению определенных дивидендов. В итоге, как подчеркивает д-р Зелмановиц в своем «Вступительном слове к „Китайским лекциям“», книга «отрицает чистое и слепое подражание западным демократическим моделям». Вдобавок ко всему, она «предлагает своеобразный путеводитель по конституционной реформе, в которой нуждается современное общество, стремящееся построить прочную основу для своего дальнейшего развития». В то же самое время в этих лекциях «не делается методологических и серьезных ошибок, присущим тоталитарным антидемократическим критикам». Тем самым он призывает читателей проявить политическую креативность, которая позволит им выработать конституционную структуру, создающую возможность для ее постепенного и естественного совершенствования. Прилагая столь серьезные усилия, необходимо сосредотачиваться не только на теории, но, как подчеркивает Хайек, на практических средствах, нацеленных на создание этой системы. К примеру, независимость судебной власти является важным фактором на пути к достижению этой задачи. Следующий шаг в этом направлении — ограничение законодательной тирании с помощью писаной и усовершенствованной хартии. Еще одним важным аспектом является установление конституционных ограничений на деятельность исполнительной власти, и так далее. Поскольку у России уже имеется своя конституционная структура, в достаточной степени похожая на ту, которая есть в западных странах, а также потому, что у нее есть единственный в своем роде конституционный суд, возможно, проведение постепенной реформы будет для нее менее затруднительным, чем она может оказаться для Китая. Я желаю российскому народу удачи в его стремлении улучшить условия своей жизни, самым важным элементом из которых является усовершенствованная конституция в теории и на практике.

Жозе Стелле
Приглашенный научный сотрудник
Центр Белоффа по изучению свободы
Букингемский университет, Великобритания

24 августа 2015 г.

Примечания

* В 1964 г. в результате военного переворота в Бразилии был установлен авторитарный режим, просуществовавший двадцать лет.