Оптимистичное поколение «застоя» - В разные годы. Внешнеполитические очерки.
Адамишин А.Л.
2016 г.
|
Октябрь 1964 г. Мне тридцать лет, я второй секретарь Посольства СССР в Риме, сопровождаю посла Козырева в поездке в Милан, деловой центр Италии. Выходим из гостиницы, слышим голоса мальчишек, продающих газеты: «Посмотрите, что наделали эти русские!» Новость действительно сенсационная: Хрущев уходит на пенсию.
«Какая там пенсия? Но все равно хорошо, что ушел», — не сдерживает своей реакции посол.
В те годы наружу выпирали многочисленные огрехи хрущевского правления. Для непосвященных,
К непосвященным должен отнести и себя, причем не только в отношении этих событий, но вообще в том, что тогда происходило в стране. Да и кому было меня просвещать? Отец погиб на фронте, мать, наверняка
Итак, смена власти в Стране Советов. В кои веки она не вызвана смертью прежнего вождя. Хрущев смещен своими же товарищами из
Внешне процедура обставлена сравнительно легитимно. Заявление об уходе на пенсию Никита Сергеевич подписывает на заседании Президиума ЦК КПСС. Правда, до этого состоялось еще одно, в отсутствие Хрущева.
Следующие три вождя — Брежнев, Андропов, Черненко — «восстановят справедливость»: покинут свой пост только со смертью.
«Последнее слово» Хрущева было достойным: «Не прошу милости — вопрос решен. Я сказал т. Микояну — бороться не буду. Радуюсь: наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете меня говном, а я не могу возразить»*.
На вершине пирамиды теперь двое: Л. Брежнев, Первый секретарь ЦК КПСС, и А. Косыгин, Председатель Совета Министров. Так они поделили посты, которые занимал Хрущев. Вскоре к ним присоединится Н. Подгорный в качестве Председателя Президиума Верховного Совета. Со временем Брежнев отстранит их обоих, но пока что упор делается на преимущества коллективного руководства.
Primus inter pares, первый среди равных, естественно, Леонид Ильич. Узнай он, что его ждут долгие восемнадцать лет правления, наверняка порадовался бы. И ужаснулся бы, узнав, что эти годы впервые в советской истории назовут застойными. Не подозревает он и о собственном финале: соратники будут несколько лет, несмотря на уговоры, держать у власти больного генсека.
Но сейчас Брежнев здоров, крепок и полон энергии. Он прекрасно ориентируется в партийных хитросплетениях, сплотил вокруг себя секретарей обкомов, неплохо знает народное хозяйство и, что особенно важно, оборонный комплекс. Его уважают военные, люто невзлюбившие Хрущева за миллионное сокращение армии в попытке облегчить бремя расходов на оборону.
Хуже с внешней политикой, но тут Брежнев рассчитывает на надежную опору. Громыко уже семь лет как министр иностранных дел. Он останется на этом посту еще двадцать один год.
Первые несколько лет «тройка» работала
Внутри страны дела шли поначалу неплохо. Сказались результаты нововведений и значительных капиталовложений в «гражданку» при Хрущеве: строительство пятиэтажек (при массовой ликвидации коммуналок), нарезание по 6 соток садовых участков, освоение целины. Главное же, динамике роста способствовала начатая Косыгиным реформа. К тому же подскочили цены на экспортируемую нефть, пошел поток товаров из социалистических стран. Люди почувствовали, что поднимается экономика и растет их благосостояние.
На нас, мелких птахах в МИДе, перемены отражались больше в бытовом плане. Многие мои товарищи именно в эти годы, вернувшись, как и я, из загранкомандировки, купили кооперативные квартиры по сравнительно доступным ценам.
Молодость — великий анестезиолог. Тяжелые и даже глубоко драматические события, такие как Кубинский кризис, когда мир балансировал на грани войны, не вызывали отчаяния. Вспоминаю, что постоянным ощущением был оптимизм, уверенность в том, что справимся с трудностями,
Для меня, как и для многих моих друзей, эти надежды сбылись не скоро, только с приходом перестройки, но сбылись.
Работа в министерстве после возвращения из Италии мне представлялась захватывающе интересной. Прежде всего потому, что, как и в случае с Козыревым, повезло с руководителем, Анатолием Гавриловичем Ковалевым, человеком талантливым, щедрым на идеи. Он тогда руководил тем, что я считал своей
Мир, разделенный на две системы, был многослойным, и наиболее жаркие схватки шли наверху. Чем выше поднимался я по служебной лестнице, тем плотнее встраивался в боевые порядки МИДа, тем очевиднее становилась пагубность некоторых базисных постулатов системы, ранее не замечаемая за бравурными лозунгами.
Внешнюю политику, как выразился в разговоре со мной один из выдающихся наших дипломатов, Валентин Михайлович Фалин, Брежнев «подарил Громыко», определяя ее общую миротворческую направленность. На первых этапах она была довольно результативной. Из достижений выделю исторический Договор о нераспространении ядерного оружия (1968); Договор с США о противоракетной обороне (ПРО) и
После Московского договора о прекращении ядерных испытаний в трех сферах, заключенного еще при Хрущеве, в 1974 г. удалось договориться с США об ограничении мощности подземных ядерных взрывов.
В 1972 г. были подписаны Основы взаимоотношений между СССР и США, чему мы придавали особое значение, ибо считали, что этот документ закрепляет равенство двух великих держав. К сожалению, было оно далеко не полным.
По инициативе советской стороны в 1973 г. было подписано Соглашение с США о предотвращении ядерной войны, тоже скорее декларативное, чем практическое, ибо оно не предусматривало механизма осуществления. Но мы считали, что оно подкрепляет генеральный курс Советского Союза избежать войны с США.
На встрече Брежнева с Дж. Фордом во Владивостоке (ноябрь 1974 г.) были согласованы, а затем зафиксированы основные параметры будущего соглашения об ограничении стратегических вооружений
На фоне мер в области контроля над вооружениями, центральной проблемы для обеих государств, заметно улучшились наши отношения с США, охватив сферы торговли, культуры, образования, охраны окружающей среды. С приходом к власти администрации Никсона регулярными стали его встречи с Брежневым. Кульминацией явился совместный космический полет «Союз»-«Аполлон», правда, уже после того как Никсон ушел в отставку, чтобы избежать импичмента. Многие помнят, с каким воодушевлением люди восприняли восстановление, как нам казалось, дружеских связей с Америкой. Появившиеся сдвоенные троллейбусы в Москве стали звать
В
Г. Киссинджер и здесь внес вклад в теорию международных отношений формулой «пристойный интервал» (англ. — decent interval), посоветовав Никсону так вести дело, чтобы после ухода американцев Сайгон мог продержаться год или два. Потом уже никого в США не будет волновать его судьба. Примерно так повели себя американцы в Ираке, затем в Афганистане.
Закончилась война на условиях Ханоя, который мы поддерживали с самого начала. Отрицательный эффект: победа
Постоянное внимание уделялось, используя принятый тогда термин, социалистическому содружеству государств, а также коммунистическим и левым партиям. Для Брежнева первое направление являлось приоритетным, и связи, в общем, наладились дружественные. Ситуация изменилась после событий в Чехословакии в 1968 г.
До этого авторитет Советского Союза держался довольно высоко. На него работали память о вкладе в разгром фашизма; активные действия по окончательной ликвидации колониализма; неоспоримые достижения социализма в ряде областей. «Железный занавес» эффективно задерживал информационный поток, поэтому отрицательные стороны нашей жизни знали за рубежом немногие. К середине
В отделе шло постоянное полушутливое соперничество между «французами», которые чувствовали себя главными, и всеми остальными. Борясь с галльским засильем, я напускал на них Пушкина. Александр Сергеевич, как известно, бдительно следил, чтобы Россию не обижали, а поскольку нередко это пытались делать французы, то им в ответ и доставалось по первое число.
В целом, несмотря на холодную войну, на Европейском континенте удалось наладить сотрудничество, прежде всего, экономическое. К деголлевской Франции и к Италии присоединилась ФРГ канцлера Вилли Брандта. Европа, откуда к нам меньше чем за тридцать лет пришли две мировые войны, всегда имела для нас особое значение. На базе улучшившихся двусторонних отношений и общей атмосферы мы не только «замахнулись» на такую крупную инициативу, как созыв Общеевропейского совещания, но и сумели успешно ее реализовать. Однако продолжение хрущевской «оттепели» брежневской разрядкой не затрагивало ядра советской политики: заряженности на глобальную конфронтацию с Западом до «победного конца» при отсутствии сомнений в том, что социализм в конечном счете возьмет верх над капитализмом. Уже на первые годы нарождавшейся разрядки пришлась такая акция, как подавление Пражской весны 1968 г., имевшая тяжелые последствия как для внешней, так и для внутренней политики СССР. Дальше
Примечания
* Альманах «Россия ХХ век», архив