Предисловие - Средний класс в современной России. Опыт многолетних исследований

Средний класс в современной России. Опыт многолетних исследований Под ред. М.К. Горшкова и Н.Е. Тихоновой 2016 г. 450 Р

Органичное вхождение России в мировое сообщество, завоевание на этом пути не просто «позиции» на международной арене, но достойного места, соответствующего огромному интеллектуальному потенциалу и богатым природным ресурсам Российской Федерации, определяются наличием в стране качеств конкурентоспособности. Их последовательное формирование вполне может быть признано в современных условиях целью общенационального масштаба.

Данные многолетних общероссийских исследований, осуществленных Институтом социологии РАН, позволяют утверждать, что решение задачи обеспечения конкурентоспособности России — задачи, неразрывно сочетающейся в массовом сознании россиян с идеями возрождения страны как великой державы, восстановления ее былого могущества и авторитета, укрепления чувства достоинства и самоуважения ее граждан, связано с урегулированием не только внешних, но и значительного числа ключевых внутренних проблем. К разряду последних, несомненно, относится и одна из наиболее фундаментальных, но вместе с тем в наименьшей степени поддающихся государственному регулированию проблем ‒ проблема формирования в обществе массового среднего класса. Речь идет о таком социальном образовании, которое выполняет в странах с развитой рыночной экономикой и демократическими политическими институтами ряд важнейших общественных функций, главными из которых считаются функции социального «стабилизатора» общества и источника воспроизводства квалифицированных трудовых ресурсов.

Обращение к проблематике среднего класса в современных условиях имеет свои, причем достаточно глубокие, исторические основания. Еще в трудах мыслителей Древнего Востока и Древней Греции содержались рассуждения на тему существования между «верхами» и «низами» общества некой более или менее многочисленной и рационально мыслящей «середины», способной выступать залогом устойчивого состояния государства. Так, в работе «Политика» Аристотель утверждал, что умеренность и середина являются наилучшими из всех благ, ибо по условиям своей жизни средний класс в большей степени, чем остальные, готов следовать разумному установлению, закону и справедливости, тогда как богачи и бедняки не склонны разделять эти принципы.

Спустя два тысячелетия аналогичные идеи высказывал известный мыслитель эпохи Возрождения Н. Макиавелли, считавший нецелесообразным доверять управление государством богатым и бедным. В свою очередь, философы более позднего времени (Т. Гоббс, Д. Локк, Ж.-Ж. Руссо) вполне отчетливо осознавали, что наличие в обществе социальных классов и слоев, не равных по своей сути, влечет за собой разного рода катаклизмы и проблемы. Несмотря на то что систематизированная теоретическая база изучения и анализа данных проблем в ту пору отсутствовала, предпосылки формирования теории классов и стратификации уже были заложены. Последствия слоевого деления общества и социального неравенства были проанализированы и изложены историками, экономистами и философами XVIII — начала XIX века (А. Смит, Э. Кондильяк, К. Сен-Симон, Ф. Гизо, О. Минье и др.).

В смысле, близком к его современному толкованию, о среднем классе начали говорить и писать в США в XIX столетии[1]. Несколько десятков лет спустя проблематика среднего класса становится предметом дискуссий и в среде европейских специалистов. Вместе с тем куда более часто появление массового среднего класса связывается в литературе не с XIX веком, а с эпохой перехода к позднеиндустриальному обществу. Речь идет о таком типе социума, формирование которого ассоциировалось с исчезновением практик жесткого противостояния богатых и бедных, увеличением числа высококвалифицированных специалистов и экспертов, укрупнением производств. Наряду с возникновением акционерных обществ это способствовало появлению новой массовой категории работников — менеджеров, а также имевшим место (с 1930-х гг. в США и с 1950-х гг. в Западной Европе) глобальным изменениям моделей государственной социально-экономической политики, приоритеты которой смещались от помощи бедным к поддержке средних слоев общества.

Как считается в кругу специалистов, наиболее адекватной в плане выделения классов, слоев, страт является концепция многомерной стратификации общества, предложенная М. Вебером, П. А. Сорокиным и другими социологами. Изначально в западноевропейской социологической традиции средний класс выделялся на основании общей оценки социального статуса индивида, связанного с его работой, экономическим положением и уровнем образования. Затем, учитывая растущую численность среднего класса и необходимость его более детального анализа, на смену концепции единого среднего класса пришла концепция «старого» (состоящего в основном из представителей малого бизнеса) и «нового» (объединяющего работающих по найму квалифицированных специалистов) средних классов. Но и она постепенно стала утрачивать свою актуальность.

В настоящее время при необходимости обозначить те слои общества, которые не относятся ни к богатым, ни к бедным, в западной социологии говорят не только о среднем классе, но и о средних слоях, которые в силу своего внутреннего многообразия не могут рассматриваться как единый социальный субъект. Однако в России, где состояние общества с точки зрения его социальной структуры во многом соответствует состоянию Центральной Европы 1970-х гг., задача выработки концепции среднего класса представляется весьма актуальной. Это объясняет тот факт, что в отечественной литературе, посвященной стратификационной проблематике, вряд ли найдется другая проблема, вызывающая с начала 2000-х гг. такой интерес, как средний класс[2]. Причем все больший акцент смещается на него и при разработке оптимальной модели социальной политики, и в деятельности различных государственных структур, а ориентир на рост численности среднего класса в России к 2020 г. до 60–70% населения страны был даже назван В. Путиным в числе основных ориентиров социально-экономического развития России. Разворот государства лицом к этой проблематике и переход оценки численности среднего класса из предмета академических дискуссий в плоскость практической политики накладывают на всех, занимающихся его изучением, особую ответственность.

Научная группа Института социологии РАН уже многие годы включена в решение данной задачи. При этом она пытается найти ответы на связанные с ней ключевые вопросы не путем умозрительных размышлений, а опираясь на получаемые сугубо научными методами эмпирические данные, социологические факты.

Первая попытка овладеть «материей» российского среднего класса уходит корнями в последний год предыдущего века, когда Россия приходила в себя после острого финансово-экономического кризиса, обернувшегося для страны дефолтом 1998 г. Многих тогда интересовал вопрос о том, а выжил ли в пучине кризиса только что народившийся, но еще неокрепший средний класс постсоветской России. То, что он выжил, хотя и сузил свои ряды, убедительно показало общероссийское социологическое исследование, проведенное нашей рабочей группой весной 1999 г.[3]

Вторая попытка изучения российского среднего класса была предпринята нами в 2003 г. в ходе общенационального исследования, в котором использовалась не только общероссийская репрезентативная выборка, но и специальная подвыборка наиболее благополучных слоев российского общества, усилившая представительность полученных данных о среднем классе. Исследовательскую группу интересовали, в первую очередь, вопросы, связанные с состоянием среднего класса в новых политических условиях (годы первого президентства В. Путина), динамикой изменений его качественно-количественных характеристик в постдефолтный период[4].

Новое исследование российского среднего класса было осуществлено рабочей группой ИС РАН, по сути, десятилетие спустя, в феврале 2014 г. Основная цель его состояла в том, чтобы оценить масштабы, состав, особенности, роль в обществе и перспективы развития российского среднего класса, сложившегося более чем за 20 лет реформ.

В контексте поставленной цели решались исследовательские задачи, позволяющие выяснить:

• кого можно отнести к среднему классу в современной России;
• какое положение занимает средний класс на рынке труда;
• что представляет собой профессиональный портрет среднего класса и каковы особенности его эволюции;
• какими являются на текущий период уровень жизни и модели потребления среднего класса;
• каковы цели и ценности российского среднего класса;
• в чем заключаются особенности социально-психологического состояния и досуговых практик его представителей;
• каковы миграционные установки и миграционное поведение российских «середняков»;
• существуют ли взаимоподдержка и сотрудничество между государством и средним классом и каковы ожидания последнего в отношении государства;
• каковы политические взгляды среднего класса страны и его отношение к моральным нормам;
• как можно охарактеризовать место среднего класса в социальной структуре пореформенного российского общества и какова специфика его статусной идентичности.

Эмпирической базой исследования являлись данные количественного опроса, включавшего как репрезентативный опрос представителей населения в целом, так и дополнительный опрос представителей средних слоев российского общества. На их базе в программе SPSS были сформированы три массива эмпирических данных (общероссийский репрезентативный массив, массив дополнительной выборки средних слоев населения, единый массив среднего класса, сформированный на базе совмещения его представителей из обоих массивов). Статистический анализ полученного материала осуществлялся с помощью построения таблиц сопряженности, многомерных индексов, факторного анализа и т. д.

Модель выборки исследования была достаточно сложной. Общий объем выборочной совокупности составил 1900 человек. Исходя из задач исследования, модель выборки включала два объекта:

• население в целом, представленное репрезентативной совокупностью респондентов в возрасте 18 лет и старше — 1600 человек;
• дополнительную группу в 300 человек, отобранную с учетом критериев (см. ниже), позволяющих с очень высокой степенью вероятности встретить среди них представителей среднего класса. И, действительно, при последующем анализе 94% респондентов, попавших в дополнительную выборку, оказались в составе выделенного нами среднего класса.

Основой исследования явился массовый опрос населения Российской Федерации по репрезентативной общенациональной выборке, которая включала в себя 1600 человек. Принципы построения этой многоступенчатой стратифицированной случайной выборки были аналогичны тем, что применялись и в других общероссийских исследованиях ИС РАН, результаты которых использованы в настоящей книге[5]. Сначала определялась численность респондентов в каждом территориально-экономическом районе согласно районированию ФСГС РФ, а затем внутри региона задавались квоты по полу, возрасту и типу поселения. Квоты задавались с учетом пропорционального соответствия полученной выборки составу населения соответствующего региона. В каждом случае квоты рассчитывались на основе данных ФСГС РФ по тому или иному региону.

Таким образом, выборка моделировалась как двухступенчатая квотная — сначала определялась численность респондентов в каждом регионе, а затем внутри региона задавались квоты по трем признакам. Что касается собственно отбора респондентов, соответствующих этим квотам, то выборка носила случайный характер.

В качестве регионов опроса, для каждого из которых составлялась самостоятельная подвыборка, в целях сопоставимости информации с данными госстатистики были избраны 11 территориально-экономических районов России плюс г. Москва. Эти территориально-экономические районы были представлены в выборке следующим образом:

1. Северный район — Архангельская область
2. Северо-Западный район — Санкт-Петербург и Новгородская область
3. Центральный район — Московская, Владимирская, Ярославская, Тульская области
4. Волго-Вятский район — Нижегородская область
5. Центрально-Черноземный район — Воронежская область
6. Поволжский район — Республика Татарстан, Саратовская область
7. Северо-Кавказский район — Ростовская область, Ставропольский край
8. Уральский район — Свердловская, Челябинская области
9. Западно-Сибирский район — Омская, Новосибирская области
10. Восточно-Сибирский район — Иркутская область, Красноярский край
11. Дальневосточный район — Хабаровский край
12. Город Москва.

Дальнейшее (внутри субъектов Российской Федерации) районирование заключалось в расчете статистических квот по степени урбанизированности по 4-м типам поселений: мегаполисы (самостоятельные субъекты Российской Федерации) — 10,6%[6], административные центры субъектов РФ — 28,1%, административные центры районов — 30,8%, ПГТ — 6,1%, села — 24,4%[7]. В результате исследование проходило в 21 субъекте Российской Федерации и охватило 112 поселений, в том числе города Москву и Санкт-Петербург, 19 административных центров других субъектов Российской Федерации, 35 районных центров, 23 пгт и 37 сел.

Респонденты — представители средних слоев российского общества (300 человек), отобранные для включения в дополнительную выборку, состояли из 2-х подгрупп (соответствовавших устоявшимся в литературе представлениям о «новом» и «старом» среднем классе), каждая из которых предполагала соответствие вошедшим в нее разным критериям:

200 человек — образование не ниже высшего, нефизический характер труда (руководители любого уровня, профессионалы, офицеры силовых структур, офисный персонал из любых отраслей, включая технических служащих) и душевой доход в семье не ниже двух прожиточных минимумов по региону, но при этом в любом случае не ниже 15 тыс. рублей;

100 человек — предприниматели, имеющие наемных работников, семейный или индивидуальный бизнес (т. е. имеющие любые официально зарегистрированные формы бизнеса — от патента до ОАО). Для этой части респондентов какие бы то ни было дополнительные требования отсутствовали — т. е. они могли иметь любое образование, характер труда и т. д.

Научная группа ИС РАН уже завершала анализ результатов февральского (2014) исследования, причем в сопоставлении с данными предыдущих исследований, как резкие изменения внешнеэкономической и политической конъюнктуры, связанные с воссоединением Крыма с Россией и падением цен на нефть, вызвали к концу 2014 — началу 2015 г. такие кризисные социально-экономические процессы в стране, которые не могли не повлиять на положение различных социальных слоев населения, в том числе среднего класса. В связи с этим было решено осуществить по однотипной методике еще одно общероссийское исследование российского среднего класса, что и было сделано в октябре 2015 г. Его основная цель состояла в том, чтобы выяснить, как изменились и изменились ли в основе своей те характеристики, которые отличали представителей разных групп российского среднего класса в докризисный период. Таким образом, содержание настоящей книги, по сути дела, представляет объемный социальный и профессиональный портрет среднего класса России, с которым он вступил в историческую полосу новых испытаний и вызовов.

Книга подготовлена рабочей группой ИС РАН в составе: М. К. Горшков (руководитель исследования, предисловие, заключение, общая редакция); Н. Е. Тихонова (руководитель исследования, общая редакция, главы 3, 4, 5, 13); В. А. Аникин (глава 3); Н. В. Латова (глава 10); Ю. П. Лежнина (глава 11); С. В. Мареева (главы 1, 6, 7); В. В. Петухов (глава 12); Н. Н. Седова (главы 8, 9); И. О. Тюрина (глава 2).

М. К. Горшков

Примечания

1. По мнению исследователя истории возникновения американского среднего класса С. Блюмина, главным свидетельством формирования этого класса явилось фиксируемое с 1830-х гг. единство социально-экономического статуса, паттернов расселения, культуры работы, самоидентификации и мировоззрения работников нефизического труда. Подробнее см.: Blumin S. M. The Emergence of the Middle Class: Social Experience in the American City, 1760–1900. NY: Cambridge University Press, 1989.

2. Беляева Л. А. Социальная стратификация и средний класс в России. М.: Academia, 2001; Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества. М.: Дело, 2002; Ильин В.И., Шкаратан О. И. Социальная стратификация России и Восточной Европы. Сравнительный анализ. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006; Средние классы в России: Экономические и социальные стратегии / Под ред. Малевой Т.М. М.: Гендальф, 2003; Тихонова Н. Е. Социальная структура России: теории и реальность. М.: Новый хронограф, 2014; Тихонова Н.Е., Мареева С. В. Средний класс: теории и реальность. М.: ИС РАН, 2009 и др.

3. См.: Средний класс в современном российском обществе / Под ред. Горшкова М.К., Тихоновой Н.Е., Чепуренко А.Ю. М.: РОССПЭН, 1999.

4. См.: Россия — новая социальная реальность. Богатые. Бедные. Средний класс / Под ред. Горшкова М.К., Тихоновой Н.Е. М.: Наука, 2004.

5. Речь идет о проведенных одной и той же научной группой исследованиях «Новая Россия: 10 лет реформ глазами россиян» (2001), «Богатые и бедные в современной России» (март 2003 г.), «Средний класс в современной России» (март 2003 г.), «Собственность в жизни россиян: домыслы и реальность» (март—апрель 2005 г.), «Социальное неравенство в социологическом измерении» (март—апрель 2006 г.), «Малообеспеченные в современной России: кто они? Как живут? К чему стремятся?» (март 2008 г.), «Российская повседневность в социологическом измерении» (2009), «Готово ли российское общество к модернизации?» (март—апрель 2010 г.), «Двадцать лет реформ глазами россиян» (2011), «Бедность и бедные в современной России» (апрель 2013 г.), «Гражданский активизм: новые субъекты социального действия» (март 2014 г.). Подробнее о выборке этих исследований см. в Приложении к настоящей книге, а об их результатах — в книгах: Изменяющаяся Россия в зеркале социологии / Под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. М.: Летний сад, 2004; Россия — новая социальная реальность. Богатые. Бедные. Средний класс / Под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. М.: Наука, 2004; Собственность и бизнес в жизни и восприятии россиян / Отв. ред. М. К. Горшков, Н. Е. Тихонова, А. Ю. Чепуренко. М.: Наука, 2006; Социальные неравенства и социальная политика в современной России / Отв. ред. М. К. Горшков, Н. Е. Тихонова. М.: Наука, 2008; Малообеспеченные в России: кто они? Как живут? К чему стремятся? / Информационно-аналитический бюллетень Института социологии РАН № 5. М.: Ин-т социологии РАН, 2008; Готово ли российское общество к модернизации? / Под ред. М. К. Горшкова, Р. Крумма, Н. Е. Тихоновой. М.: Весь Мир, 2010; Двадцать лет реформ глазами россиян: опыт многолетних социологических замеров / Под ред. М. К. Горшкова, Р. Крумма, В. В. Петухова. М.: Весь Мир, 2011; Бедность и бедные в современной России / Под ред. М. К. Горшкова и Н. Е. Тихоновой. М.: Весь Мир, 2014.

6. См.: Численность населения Российской Федерации по полу и возрасту. Статистический бюллетень. М.: Росстат, 2012. С. 359–385.

7. См.: Численность населения Российской Федерации по городам, поселкам городского типа и районам на 1 января 2012 года. Статистический бюллетень. М.: Росстат, 2012. С. 9.