Предисловие - Российское общество и вызовы времени. Книга вторая

Вы открыли, уважаемый читатель, книгу вторую издательского цикла «Российское общество и вызовы времени», который осуществляется в рамках проекта Российского научного фонда (РНФ) учеными Института социологии Российской академии наук (ИС РАН) на основе анализа результатов общенациональных социологических исследований[1]. Проводимые в формате мониторинга с интервалом в шесть месяцев, такие исследования направлены на изучение трансформационных процессов, происходящих в современной России в контекстах реальных общественных ситуаций.

Первая волна заявленного в проекте РНФ социологического мониторинга (октябрь 2014 г.) совпала с резкими изменениями внешнеполитической конъюнктуры, дополненными внутренними кризисными явлениями в финансово-экономической сфере. А потому цель первой волны мониторинга состояла в том, чтобы замерить и осмыслить состояние российского социума при его «вхождении» в новые условия жизнесуществования. Поставленная цель требовала в процессе разработки программы исследования равным образом учитывать воздействие на массовое сознание и поведение россиян как внутренних социально-экономических, геополитических, этнорелигиозных и социокультурных факторов, так и внешнеполитических и экономических способов давления на состояние умов и настроение российского общества, реакцию россиян на изменившуюся обстановку.

Как показал анализ результатов первой волны мониторинга, базисные факторы, лежащие в основе функционирования современного российского социума, не только не претерпели каких-либо глубоких трансформаций, но и избежали разных ситуативных изменений, способных нарушить общий строй жизни населения, породить упаднические массовые умонастроения, вызвать широкие протесты и недоверие сограждан государственным институтам. Напротив, стремление ряда ведущих западных стран «наказать» Россию за ее воссоединение с Крымом, за поддержку русскоязычного населения на Юго-Востоке Украины вызвало в обществе подъем патриотических умонастроений и даже консолидацию мировоззренчески различных социальных групп и политических движений российских граждан («левых» и «правых», «консерваторов» и «либералов» и т. п.). Что же касается контекста текущего времени, то из наиболее важных его характеристик и показателей опрос выявил следующие:

• при всей остроте и критичности оценки сложившейся в стране ситуации, состояние социального самочувствия россиян не вышло за пределы показателей, характерных для наблюдавшихся ранее периодов стабилизации и дестабилизации общественной обстановки;
• противоречивые массовые суждения, которыми население определяло возникающие проблемы повседневной жизни, оказались в основном сопряженными с пониманием воздействия как внутренних, так и внешних факторов на ход развития общественной ситуации;
• в оценке основных источников угроз для России в массовом сознании произошла смена приоритетов: если еще в 2013 г. главными для наших сограждан были внутренние угрозы, то в 2014 г. фокус общественного внимания сместился на внешние;
• основным «узлом», увязывающим, по мнению россиян, события и процессы, от которых может исходить опасность для страны, явился украинский кризис: втягивание в него России, а также расширение НАТО на восток и связанное с этим нагнетание международной напряженности стали составлять, по мысли наших сограждан, основу повестки дня, отражающей наиболее опасные тенденции;
• отношение различных слоев населения к введенным против России западным санкциям оказалось в целом сдержанным и обусловленным их привычным образом жизни и устоявшимся уровнем потребления, а готовность при этом к переходу жизни общества в режим экономии, поддержка мер по укреплению мощи России — достаточно высокой[2].

В целом, как показало осеннее (2014) общенациональное исследование, социально-экономический и духовно-психологический ресурс российского общества, сложившийся в предшествующее десятилетие, в значительной степени способствовал адаптации массовых слоев населения к новым реалиям, «смягчил» остроту возникших проблем.

Насколько значительным по объему и времени, широте охвата массовых слоев населения может быть такой ресурс? Какую роль в его устойчивости и надежности выполняют наряду с ситуативными базисные факторы жизнесуществования и развития российского общества? На эти и связанные с ними вопросы должна была ответить вторая «волна» социологического мониторинга, осуществленная исследовательской группой ИС РАН в марте 2015 г.

Среди основных задач, на решение которых была направлена научно-аналитическая программа второй «волны» мониторинга, особое внимание уделялось изучению:

• воздействия наиболее острой фазы экономического кризиса на повседневную жизнь социально-демографических и профессиональных групп населения;
• состояния институтов социального и политического участия российских граждан, формирования новых практик самоуправления и их роли в решении насущных проблем россиян;
• потенциала интеграции полиэтнического пространства России, соотношения гражданской и этнической идентичности россиян в контексте вызовов времени;
• религиозных смыслов, бытующих в пореформенной России, их влияния на соотношение религиозно-конфессионального и светского в государственной и общественной жизни;
• новых субъектов и новых трендов в сфере морали и практик коммуникаций и их влияния на общественно-психологическую атмосферу в стране, массовое сознание и поведение российских граждан.

Как и в первой «волне» мониторинга, объем выборочной совокупности исследования составил 4000 респондентов, репрезентирующих взрослое население страны по полу, возрасту (в разбивке по возрастным когортам), уровню образования и типу поселения.

Репрезентативность социологической информации обеспечивалась использованием модели многоступенчатой районированной выборки с квотным отбором единиц наблюдения (респондентов) на последней ступени. При этом на первой ступени выборки районирование осуществлялось по территориально-экономическим районам Российской Федерации в соответствии с принципами, разработанными и применяемыми Росстатом для контроля социально-экономических показателей в динамике. В соответствии с данными Росстата, выборочная совокупность была сегментирована по двум показателям: возраст и тип поселения.

Вторая ступень выборки включала выделение типичных субъектов РФ в составе каждого территориально-экономического района. Структура районирования — два мегаполиса и 19 иных субъектов РФ.

Мегаполисы: Москва и Санкт-Петербург.

Территориально-экономические районы:

1. Северный район — Архангельская область.
2. Северо-Западный район — Новгородская область.
3. Центральный район — Московская, Рязанская, Ярославская, Тульская области.
4. Волго-Вятский район — Нижегородская область.
5. Центрально-Черноземный район — Воронежская область.
6. Поволжский район — Республика Татарстан, Саратовская область.
7. Северо-Кавказский район — Ростовская область, Ставропольский край, Северная Осетия.
8. Уральский район — Свердловская, Челябинская области.
9. Западно-Сибирский район — Кемеровская, Новосибирская области.
10. Восточно-Сибирский район — Красноярский край, Иркутская область.
11. Дальневосточный район — Хабаровский край.
12. Республика Крым.

Третья ступень выборки: внутри субъектов РФ осуществлялось дальнейшее районирование, которое заключалось в расчете статистических квот по степени урбанизированности, по пяти типам поселений: мегаполисы; административные центры субъектов РФ; административные центры районов; поселки городского типа; села.

На четвертой ступени выборки, то есть при непосредственном отборе интервьюерами респондентов для опроса по заданным квотам, соблюдались квоты по основным социально-профессиональным признакам респондентов[3], а также возрастные пропорции по пяти возрастным когортам: 18–30 лет; 31–40 лет; 41–50 лет; 51–60 лет; 61 год и старше.

Далее дается анализ социологических данных, полученных в ходе осуществления второй «волны» социологического мониторинга состояния и динамики российского общества в контексте новых реалий времени.

Общенациональное исследование и подготовка материалов научной монографии выполнены рабочей группой в составе: М. К. Горшкова (руководитель исследования, предисловие, глава 16, заключение, общая редакция), Е. М. Арутюновой (глава 10), Р. Э. Бараш (глава 18), Ю. А. Гаврилова (главы 14, 15), Л. М. Дробижевой (главы 9, 11), И. М. Кузнецова (глава 11), Н. В. Латовой (глава 1), Ю. П. Лежниной (глава 4), С. В. Мареевой (глава 3), М. М. Мчедловой (раздел IV), Е. И. Пахомовой (глава 17), В. В. Петухова (зам. руководителя исследования, главы 5, 7, 17), Р. В. Петухова (главы 7, 8), С. В. Рыжовой (глава 9), Н. Н. Седовой (глава 16), И. Н. Трофимовой (глава 6), Н. Е. Тихоновой (глава 2), А. Г. Шевченко (главы 14, 15).

Научный редактор — Н. Н. Никс.

Примечания

1. Проект РНФ № 14-28-00218 «Динамика социальной трансформации современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах».

2. Подробнее см.: Российское общество и вызовы времени. Книга первая / Под ред. Горшкова М.К., Петухова В.В. — М.: Весь Мир, 2015, С. 316–332.

3. На стадии квотного отбора респондентов соблюдались долевые квоты по следующим социально-профессиональным признакам: 1 — рабочие промышленности, строительства, шахт без высшего образования; 2 — инженеры промышленности, строительства, шахт с высшим образованием; 3 — работники торговли, общественного питания, сферы услуг, транспорта, коммунальных служб со средним (или менее), начальным и средним профессиональным образованием; 4 — работники финансовых, страховых компаний, торговли, сферы услуг, транспорта, коммунальных служб с высшим образованием; 5 — работники (служащие) вузов, школ, здравоохранения, управления (административного, политического), науки, искусства, средств массовой информации с высшим образованием; 6 — работники (лаборанты, операторы, библиотекари, секретари, медсестры и др.) вузов, школ, здравоохранения, управления (административного, политического), науки, средств массовой информации со средним или средним профессиональным образованием; 7 — военные, работники МВД, таможни, налоговых служб с любым образованием; 8 — студенты вузов и учащиеся; 9 — жители сел, поселков.