Послесловие - На войне и после войны (Записки ветерана)

Несколько заключительных мыслей — сначала о современной общественной науке в России, затем о тех, кто помогал выжить науке в советское время, и, наконец, пару слов о войне, которую две страны: СССР и Германия вели в 1941–1945 годах.

Значительная часть обществоведов России отбросила прежнюю методологию (вместо ее радикального обновления), сменила проблематику, зачастую впадая в обвинительный раж против большевиков. Но и здесь она не создала ничего значительного — расстрел царской семьи Романовых большевиками и разоблачение Ленина как германского

«шпиона» — «коронные» темы. Пока никем не создано ничего значительного о будущем России, на общественную науку, как представляется, наше правительство опираться не собирается, судя о полном его пренебрежении к положению обществоведов. Мешают развитию науки мизерные тиражи книг (в 30–50 раз меньшие, чем в советские времена); трудности появления книг на свет в связи с поисками финансирования научной литературы. Теперь не автору платят за книгу, а автор — за ее печатанье (бывают и исключения). Непомерны цены на книги в магазинах, а ведь далеко не все они попадают в научные библиотеки. Кое-кому удается получить зарубежные гранты, но в большинстве случаев перед нами экспансия бывшего зарубежного «советоведения» — заказывают то, что интересует Запад, но далеко не всегда — отечественного читателя.

В целом в общественной науке царят хаос и разброд мнений. Но все же интересных книг, как отечественных, так и зарубежных, переводных, выходит немало.

Вообще различие точек зрения — явление сугубо положительное; в спорах рождается истина. Разная степень добросовестности, недостаточная квалифицированность авторов, «писательство» чисто политиканское — явления сугубо отрицательные, с ними придется бороться не одно десятилетие. Но альтернативы этой задаче нет.

Хочется в конце книги сказать и доброе слово о тех работниках издательств и журналов, с которыми пришлось работать в советские времена. На них была возложена в основном охранительная задача, но многие из них не просто тяготились ею, но по возможности помогали авторам преодолевать путы официальной науки. Без их помощи наука подлинная не двинулась хотя бы немного вперед. Многие прежние редакторы и теперь работают вместе с молодым поколением. И те и другие оказывают нам всемерную помощь. Очень помогла научной работе историков, философов, литературоведов открытая В. Г. Бушуевым в журнале «Свободная мысль» в 1991 году рубрика «Наследие, от которого не отказываемся»: прошлое было призвано служить настоящему.

А самое последнее слово — все же о войне, в которой я участвовал. Свою книгу к 60-летию нашей Победы над фашизмом я приурочил, моим боевым соратникам посвятил. Последние страницы отведу своим бывшим врагам, их, германских фронтовиков, немного осталось, но подрастают дети, внуки, и, может быть, до них дойдут мои слова.

Да, я был советским солдатом и кроме Митиного значка «Отличный разведчик» заработал еще пару солдатских медалей и два офицерских ордена, а не секрет, что на войне тем больше наград дают, кто больше и искуснее врага убивает. Я старался хорошо делать свое дело. Надо было изгнать вероломно напавших на родину захватчиков, грабителей, убийц и я изгонял их и убивал. Добавлю теперь, что это было обоюдное смертоубийство, счет шел на миллионы с обеих сторон...

Как-то одна из сокурсниц моих по Философскому факультету, Неля Мотрошилова, выступая по ТВ, напомнила такие строки близкого к германскому фюреру, но неплохого немецкого философа (цитирую по памяти): «Когда вы подносите к своим устам чашу, помните, что одарил вас водой ручей, бежавший по склону горы, и в бликах его струй отражалась зелень прибрежной листвы и голубизна небес...».

Я думаю и чувствую также, хотя в отличие от Хайдеггера, ни к каким вождям близок не был и не буду. Но когда я забрасывал в жерло моего миномета пудовую мину, следя за тем, чтобы она не села на предыдущую, в бронзовом отливе ее стали отражались дождливо-серое небо Витебщины, скорбь и боль матерей, получавших по почте похоронки, безмерный труд их и труд их детей на заводах, пот и кровь людей за тысячи километров подвозивших мне мины, кровь моих товарищей погибших уже в первые дни пребывания на фронте, тех соратников, которым я и потом перевязывал раны — отражалось страдание нашего народа. А посему осуждать Митино или свое поведение на войне не хочу и не могу.

Но я, гражданин Великой России, хочу дружить с народом той Великой Германии, которая подарила мне первую любовь, а потом и свои культурные богатства — Гёте, Гейне, Шлоссера, Маркса, не говоря уже о немецкоязычном Рильке, которого люблю безмерно и порой даже перевожу — для наслаждения красотой стиха и успокоения своей души. И договоримся: похороним главную заповедь фашизма «Фюрер всегда прав» — она погубила миллионы людей с их замыслами и чувствами... Фюреры должны быть под пятой народа, а не наоборот!

Может быть, какого-нибудь читателя удивит в целом содержание моей мемуарной книжки: автор вышел целым и невредимым с фронтов Великой Отечественной войны... и начал вновь воевать на «фронте дипломатическом» в Контрольном совете, а прибыв в СССР в 1948 году — снова на каких-то «фронтах»; сначала «философском», потом «историческом». В чем тут дело? Отвечу на вопрос прямо и точно, ставя все точки над i.

На фронтах Отечественной я воевал с захватчиками, солдатами тоталитарного гитлеровского государства (хотя о том, что такое «тоталитаризм» тогда я не ведал). Когда я вернулся домой после Победы над агрессором, я опять-таки попал в сталинское тоталитарное государство, которое сломало тоталитаризм гитлеровский (в союзе с США и Англией), стало при «коллективном руководстве» автократическим, но от этого не стало лучше — его «прелести» мешали мне постигать науку и творить самому; многое из задуманного в 1960-х годах в «Новом мире» с Юрием Буртиным (цикл статей «Человечество в школе революций») было завершено лишь к годам 2000-м; задуманное с Владиславом Жановичем Келле и Юрием Мефодьевичем Бородаем так и осталось незавершенным и вряд ли будет завершено — историческая наука и у нас и за рубежом далеко ушла вперед, ее уже не догонишь.

Воевать, бороться за науку с власть предержащими было нелегко: отнимало и время, и силы и кончалось большей частью нашим поражением (эпизоды борьбы со Щипановым, Трапезниковым—Брежневым достаточно убедительны). Но кое-что — и немалое — удалось сделать и мне с товарищами для науки и для подрыва устоев отечественного тоталитаризма. Интереснейшую тему «Трагедия русской революции» я запланировал на ближайшие годы, как и темы, разрабатываемые с В. С. Антоновым, — было бы лишь здоровье...

А теперь процитирую пару абзацев из недавно вышедшей моей книги «Политика переходного периода. Опыт Ленина» (М., 2004. С. 291, 292) — это о нашем современном положении.

«Ход истории трудно предсказуем. Кто бы мог подумать, что сталинский тоталитаризм в союзе с западной демократией сломает хребет тоталитаризму гитлеровскому, затем поспособствует своими акциями созданию некоего каутскианского „ультраимпериализма“ под эгидой США, а затем рухнет при приемниках Сталина под бременем „холодной войны“ и от разложения правящей бюрократии.

Куда и как пойдет далее Россия, сказать трудно. Очевидно лишь то, что на преодоление катастрофы, вызванной распадом СССР и „реформой“ Ельцина—Гайдара, на преодоление всенародного разорения, гибельного разрушения России уйдут целые десятилетия...».

Кстати, появление в России мафиозно-дикого капитализма напомнило нам о содержательности Марксова учения, его критического анализа. Двигаться дальше в общественной науке можно вполне и в рамках постоянно уточняемого временем и нами марксизма — он еще пригодится будущим поколениям. Надо только суметь отделить в нем элементы не подтвержденные прежним опытом или лозунги уже отжившие и то, что остается живым, непреходящим, способствующим поиску истины и в прошлом, и в настоящем и в будущем, созиданию «будущего мира» Рассела—Эйнштейна, Печчеи, Сахарова, Моисеева.

Мир качественно, угрожающе изменяется. Но люди не смогут справиться с новыми угрозами без учета всего многообразного и во многом трагического опыта прошлого. Без осмысления его можно сделать непоправимый шаг, толкнуть Землю людей к ядерному небытию.

Очеловечить цивилизацию, сделать человека господином собственных общественных отношений, наладить осмысленные отношения с природой — этот непреходящий, чрезвычайно трудно исполнимый завет марксизм оставил миру. Надо искать пути его исполнения — в этом ныне главная задача людей Земли. Им надо выжить и сохранить все грядущие поколения, справившись и с ядерной угрозой, и с «четвертой мировой войной», развязанной терроризмом, научившись мирно сосуществовать — всем народам, государствам, нациям, конфессиям.

Маркс писал именно о нашем будущем, задаче всего III тысячелетия в газете «New York Daidy Tribune» 8 августа 1853 года: «Лишь после того, как великая социальная революция овладеет достижениями буржуазной эпохи, мировым рынком и современными производительными силами и подчинит их общему контролю наиболее передовых народов, — лишь тогда человеческий прогресс перестанет уподобляться тому отвратительному языческому идолу, который не желал пить нектар иначе, как из черепов убитых» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 9. С. 230).