Вступление - Русская идея

«Граница открывается как полынья, впереди — восток, Азия.
Позади — запад и Европа, на страже которых стою я».

Эти стихи финского поэта Ууно Кайласа изучали в школах в 1930-х гг. И я читал, знал их наизусть. И до сих пор помню первые строчки.

Другие его стихи были уже более резкими. Из них в памяти сохранились лишь некоторые отрывки.

Началась война, жестокая война. Атмосферу Зимней войны с Советским Союзом 1939–40 гг. описал поэт Юрьё Юльхя:

«Еще только зимний полдень.
Наступления нет, слышатся только орудийные раскаты.
Кто-то из раненых тихо стонет: братцы, дайте капельку воды».

За границей начиналась не Азия, там — Россия. Страна, длительное время стремившаяся унаследовать власть Рима, распавшегося и погибшего.

Восточная христианская церковь желала называть себя ортодоксальной, православной. Она не видела смысла в поиске объяснения мистерий, она просто признавала их как таковые. Западная церковь, и особенно выделившаяся из нее протестантская, желали понять и объяснить то, что нельзя было понять и объяснить.

Обе христианские церкви старались расширить влияние, донести свое учение до все новых и новых народов. Восточная церковь первой пришла в Финляндию, а западная — позднее, применяя силу.

Способность трогать души людей определяла успех продвижения и той и другой церкви. Но их продвижение зависело также от того, каким образом в рамках данного вероисповедания и при его содействии развивалась способность человека управлять природой и другими людьми. Восточная церковь придавала больше значения молитвенному общению, а западная — деятельности. Россия, которая приняла восточное христианство, начиная с XVI в. расширяла свое могущество прежде всего на Восток. Народы, принадлежавшие к западному направлению христианства, установили свое господство почти во всех остальных частях мира, прежде всего в странах Южной Европы, а затем и в других регионах. Даже Дания успела поучаствовать в этом процессе. В XIX в. в России во многом под влиянием идей эпохи Просвещения получили свое развитие социально-философские воззрения, сторонников которых стали называть западниками. В свою очередь, славянофилами именовали себя те, кто предпочитал опираться на более традиционные для России ценности, на ее самобытность и общественную структуру, на опыт крестьянской общины.

Воззрения эти по существу не были конфронтационными даже в крайних формах. Речь больше шла о приоритетах и акцентах. Многие из центральных фигур духовного мира России на разных этапах своей жизни придерживались то одних, то других воззрений — так что речь шла действительно об акцентах.

Таким образом, если говорить, что восточная граница Финляндии является границей между Востоком и Западом, то это, скорее, граница лишь в том смысле, что она проходит между двумя христианскими церквами. Это граница, разделяющая Европу, но тем не менее это внутренняя граница Европы.

Главный вопрос, который обсуждается в этой книге: является ли Россия Востоком или Западом? Поиски ответа — в рассмотрении всей тысячелетней истории России. Я не ставил перед собой задачу написать общую историю России и рассмотреть все важные ее события, а ограничился лишь некоторыми значительными, с моей точки зрения, вехами, основываясь на источниках, многие из которых не являются широко известными в Финляндии.

Мауно Койвисто
Хельсинки, 8 марта 2001 г.