Предисловие - Кризис мультикультурализма и проблемы национальной политики

Мультикультурализм — очень сложное, многозначное, плавающее понятие. В еще большей мере то же относится к национализму — этим термином обозначают множество различных политических явлений. Основная причина многозначности этих понятий заключается в том, что их используют для описания различных политических процессов и явлений, которые, при всей их схожести, протекают поразному в разных обществах. Кроме того, становясь частью политических практик, они обретают новые коннотации — позитивные или негативные, — также меняющие исподволь их содержание.

Идеи мультикультурализма были сформулированы в странах с либерально-демократическим политическим устройством. Иными словами, мультикультурализм — и как теория, и как совокупность политических практик — вырос на почве либерализма. При этом в каждом случае политика мультикультурализма была направлена на решение различных задач. Если в Канаде ее цель состояла в том, чтобы обеспечить сосуществование франкои англоязычной культур, а также аборигенных культур, то в Европе мультикультурализм был направлен на решение проблемы мигрантов — прежде всего, из исламских стран.

Однако правильность избираемых для решения этих проблем путей сейчас оказалась под вопросом. Можно даже сказать жестче: они выглядят несостоятельными, поскольку та политика мультикультурализма, которая проводилась в Европе в последние десятилетия, ныне поставлена под сомнение не только скептиками типа Т. Саррацина (книга которого детально анализируется в статье В. Малинковича), но и целым рядом европейских политиков. Здесь можно вспомнить прежде всего доклад премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона на Мюнхенской конференции (февраль 2011 г.), вызвавший необычайно бурную реакцию в общественнополитических и экспертных кругах Европы. В своем докладе Кэмерон, вслед за лидером Германии, открыто заявил о крахе европейской политики мультикультурализма. А аналогичные признания канцлера Германии Меркель, Генерального секретаря Совета Европы Торбьерна Ягланда и слова Николя Саркози «да, это провал», касающиеся политики мультикультурализма, произнесенные через несколько дней после выступления британского премьера, ясно показали, что речь идет не только о привлекательной для значительной части их избирателей риторике, но и о неизбежности скорых радикальных изменений европейской политики.

Стоит заметить при этом, что Кэмерон никак не дистанцировался от британских ультраправых — «Лиги защиты Англии», которая как раз во время работы мюнхенской конференции провела в Лутоне акцию протеста против мусульман. Как сообщает газета The Independent, лидер Лиги Стивен Леннон будто бы даже сказал о Кэмероне: «Теперь он говорит то же самое, что и мы. Он знает, на кого опираться».

При этом выступление Кэмерона было встречено с одобрением не только британскими, но и российскими и украинскими правыми, которые поспешили истолковать его в своих интересах (в случае Украины интерпретация направлена на обоснование необходимости государственной политики по утверждению в стране этнокультурной гомогенности). Новый виток дискуссии по проблеме мультикультурализма и толерантности, развитие которой стимулировали заявления европейских лидеров, сделал предметом обсуждения вопросы, актуальные как для стран-членов ЕС, так и для многих постсоветских государств, таких, в частности, как Россия и Украина, столкнувшихся, подобно европейским странам, с проблемой этничности.

Вряд ли Кэмерону столь уж льстит поддержка его речи политическими радикалами, поскольку, произнося ее, он, очевидно, ставил перед собой иные цели, чем те, что преследуют представители, например, уже упоминавшейся откровенно враждебной исламу «Лиги защиты Англии». Кэмерон не призывает к новому крестовому походу против ислама. Главной темой его выступления стала защита либеральных ценностей и демократических политических практик от угрозы, которую несет для них распространение в европейских сообществах традиций и культур, чуждых либеральной демократии.

Как бы то ни было, острота проблемы не вызывает сомнений, а методы ее решения, применявшиеся до сих пор, если и не потерпели полный крах, то уж, во всяком случае, поставлены под большой знак вопроса.

Чрезвычайно важно, в том числе для российской и украинской ситуации, понять, в чем же именно оказалась несостоятельной проводившаяся до сих пор политика мультикультурализма. Означает ли ее неудача (или даже ее крушение, по мнению некоторых политиков), что общества, состоящие из людей, говорящих на различных языках, исповедующих различные религии и придерживающихся различных культурных традиций, попросту нежизнеспособны?

И не следует ли из этого признать необходимость отказа от права отдельных групп поддерживать и развивать свою культурную, религиозную и языковую самобытность, отличную от культуры большинства? Где грань, отделяющая культурное разнообразие общества от создания многочисленных «национальных гетто», живущих по своим законам и неспособных слиться в единую нацию?

Кто-то однажды справедливо отметил: северяне сражались с южанами во время Гражданской войны в США не за то, чтобы, освободив негров, предоставить им возможность перейти с английского на язык занде, мампруси или бакве и, одев набедренные повязки, бегать с копьями за бизонами в техасских прериях, а за то, чтобы наделить их равными с белыми гражданскими правами. И хотя речь Кэмерона во многом созвучна призывам ультраправых (как европейских, так российских и украинских), но есть важнейшее отличие: он выступил с призывом отказаться от «пассивной толерантности» в пользу более активного и сильного либерализма ради защиты либеральных ценностей, а не одной культуры от другой — христианства от ислама, белых от арабов, — в чем видят суть решения проблемы правые радикалы. Он четко заявил: «Свобода слова. Свобода вероисповедания. Верховенство закона. Равные права для всех, независимо от пола и расовой принадлежности, — вот что определяет наше общество».

Представляется, что именно проблема доминирования этнической идентичности над гражданской является сегодня ключевой. С ней сталкиваются сегодня практически все европейские государства, она имеет свое преломление и на постсоветском пространстве. Здесь так же, как и в странах Европы, приверженность устоявшимся или свежевыстраиваемым стереотипам одной из соседствующих культур зачастую вступает в противоречие с законными интересами и правами представителей других культур, да и просто с признанной международным сообществом системой демократических ценностей. И нет уверенности в том, что нейтральность государства в подобных ситуациях является оптимальным решением.

Выше уже шла речь о том, что мультикультурализм является детищем либерализма — он не только вписан в контекст либерально-демократических идей, но предполагает следование принципам либеральной демократии и применение на их основе соответствующих социально-политических практик. В этом и заключается его неоднозначность, которая обусловливает сложность переноса принципов мультикультурализма на другую почву, в страны с иным политическим устройством. В частности, это касается постсоветских государств.

Хотя проблема мультикультурализма достаточно остра для всей Европы, однако в разных странах она имеет свою специфику. В частности, она выглядит в России совершенно иначе, чем в Западной Европе, а в Украине — совершенно иначе, чем в России.

Предлагаемая читателю книга как раз и стремится осветить эту тему, выявляя сходства и различия между странами, учитывая их внутренние проблемы и показывая возможные пути их решения. В частности, речь идет о том, как различные страны справляются — или не справляются — с реальной поликультурностью в обществе, о том, какую национальную политику проводят, и к каким результатам она ведет.

Книга разделена на три части, носящих, впрочем, достаточно условный характер. Первая часть — большая статья В. Малинковича, в которой автор подробно рассматривает нынешнюю ситуацию и проблемы, возникающие в странах Европы, преимущественно Западной. (Здесь нельзя не упомянуть, что именно В. Малинкович был инициатором и вдохновителем работы над данной книгой, и без его настояний она едва ли была бы написана.)

В основе статьи В. Тишкова, выполняющей роль второй части монографии, лежит доклад, представленный в сентябре 2011 г. на Ярославском форуме, в котором подробно рассматривается ситуация в России.

Наконец, в третьей части подробно рассматривается украинская проблематика. Вначале социально-политическая ситуация в Украине рассматривается сквозь призму политической теории (статьи Д. Кирюхина и С. Щербак), а также в историческом плане (статья М. Погребинского, А. Попова, А. Толпыго). В работе А. Финько анализируется активность украинских правых сил, а в статье М. Белецкого — конфессиональный аспект проблемы.