Предисловие - Политическая экономия Всемирного банка: начальный период

Посвящается моему дедушке Ферруччио

Эта книга рассказывает о первых годах существования Международного банка реконструкции и развития (МБРР), широко известного как Всемирный банк [1]. Тогда Банк впервые обратился к вопросу развития, который теперь занимает центральное место в его деятельности. Книга посвящена главным образом тому, как Банк воспринимал свою миссию, и, в частности, тому, как возник его имидж: какие события сформировали его, каково было его культурное и идеологическое наполнение и в каком историческом контексте все это происходило.

Сегодня Всемирный банк применяет всеохватывающий подход к развитию. Изучение практики, предшествовавшей принятию этого подхода в годы, когда считалось, что экономический рост — не только необходимое, но и достаточное условие для развития той или иной страны, может оказаться весьма поучительным. Оно поможет нам понять, почему применение этой концепции развития не увенчалось успехом. Конечно, как справедливо напоминает нам Пол Стритен, даже в 50-е годы ХХ века «разумным экономистам и плановикам было абсолютно ясно (несмотря на часто встречающиеся сейчас карикатурные описания того, что думали раньше), что рост — не самоцель, а „эксплуатационное испытание“ развития» (Streeten et al. 1981, p. 9). Однако на практике понимание этого не оказывало никакого влияния на политику в области развития и не расширяло границы социальных и культурных изменений, присущих процессу развития.

Таким образом, настоящая книга представляет собой вклад в исследование «предыстории» развития, как в экономическом, так и в социальном измерениях. В этом плане изучение первых лет деятельности Всемирного банка создает превосходный контекст для наблюдений по трем причинам. Во-первых, его история демонстрирует четкое разграничение между фазой «роста» и фазой «социальных целей». Во-вторых, намек на голоса оппонентов можно было расслышать уже в первые годы деятельности. И наконец, мандат учреждения был внезапно изменен: с оказания помощи в восстановлении послевоенной Европы на содействие развивающимся странам. Смена мандата стала моментом, определившим складывавшийся профиль Банка; она привела к его пересмотру. Таким образом, здесь имеется чрезвычайно богатый материал для изучения проявлений конфликта между различными подходами к развитию.

Моя цель — помочь пониманию того, каким образом Всемирный банк осуществлял выбор экономической политики в отношении развивающихся стран в то время, когда проблема развития впервые была включена в его повестку дня, а затем, проанализировав бурные дискуссии, происходившие внутри Банка, лучше понять его работу в контексте нарождающейся отрасли знаний — экономики развития.

Говоря о социологии, Роберт К. Мертон выразил мнение, которое можно применить ко всем видам знаний:

«Одним из путей определения альтернативных ориентаций, обязательств и функций, приписываемых социологии, является изучение, хотя бы самое краткое, основных конфликтов и споров, которые столь бурно ведут социологи. Ибо эта полемика, по-видимому, демонстрирует альтернативные пути, по которым могла бы пойти социология в данном обществе, но не пошла, а также те пути, по которым она развивалась. При исследовании некоторых из этих конфликтов я не предлагаю рассматривать достоинства той или иной позиции [...]; я намерен рассматривать их лишь как проявления альтернативных направлений развития в социологии, находящихся под влиянием более общей социальной структуры и социальных процессов, присущих социологии как таковой» (Merton [1961] 1973b, p. 54).

Изучение конфликтов в сфере экономики развития и во Всемирном банке позволяет нам определить ценности и переменные величины, поставленные на карту, выявить доступные возможности выбора, позволявшие наиболее эффективно стимулировать развитие бедных стран, и в конечном итоге проследить, как одно из направлений возобладало над другими, наложив свой отпечаток на Банк. Применительно к Международному банку это особенно интересно осветить, если учитывать исторические последствия, к которым привели те давние события. Этот первоначальный отпечаток до такой степени ужесточил позицию Банка, что в 60-е годы ХХ века ему оказалось трудно приспособиться к новой чувствительности к социальным проблемам, которая проявилась в экономике развивающихся стран и в деятельности ООН. Изучение истории первых лет существования Банка помогает нам понять его эволюцию, по крайней мере, до конца 1960-х — начала 1970-х годов. В это время необходимость освободиться от первоначальных штампов заставила Банк провести радикальные преобразования. В сущности, он стал скорее агентством по вопросам развития, чем банком.

Настоящее исследование основывается на документах из Архивов Группы организаций Всемирного банка и из собрания документов Локлина Б. Карри, которое хранится в Университете Дьюка. Эти ценные архивные материалы были предоставлены в распоряжение исследователей впервые. В первую очередь это относится к документам из архивов Группы организаций Всемирного банка, которые освещают многие аспекты деятельности Банка в конце 1940-х и начале 1950-х годов. Документы из собрания Карри уже рассматривались Роджером Сэндилендсом в нескольких статьях и в книге «жизнь и политическая экономия Локлина Карри» (Sandilands 1990, 2004; Sandilands and laidler 2002); более подробный анализ работы Сэндилендса с документами Карри см. в Sandilands 2009. Мне же представилась возможность более глубоко изучить документы Карри, касающиеся его отношений с Банком.

Несколько слов о структуре этой публикации. В первой главе обсуждается историография, положенная в основу книги. Представлены разнообразные литературные источники, в которых анализ переходных или кризисных периодов в истории того или иного института используется для понимания динамики и механизмов его развития. Несколько отраслей знания, в том числе история, социология, экономика и эволюционная биология, применяют методологию, которая сочетает аналитику и глубокое историческое исследование для того, чтобы понять механизмы изменений. В данной книге взят на вооружение этот эклектический подход, цель которого — нарушить «табу на установление связей с политологами, социологами и другими племенами» (leijonhufvud [1973] 1981, p. 350).

Во второй главе описывается период, в ходе которого Банк, сократив свою помощь в восстановлении Европы, занялся развивающимися странами. Первым примером значимой деятельности в развивающейся стране стало направление Банком в 1949 году первой Общей обзорной миссии в Колумбию. Работа в этой стране была очень важным испытанием для Банка, поэтому ее изучение предоставляет нам особенно выгодную позицию, позволяющую взглянуть на действия и заявления Банка в области политики развития. Более того, миссия в Колумбии стала для Банка «боевым крещением», моментом, когда взгляды, сформировавшиеся внутри этого учреждения, оказались лицом к лицу с внешним миром. История внутренних трений, которые возникли в тот период и привели к полному разрыву Банка с главой миссии (экономистом Локлином Карри), особенно важны для понимания эволюции, пройденной учреждением.

В третьей главе рассматриваются трения между Карри и Банком, и, в частности, между Карри и экономистом Альбертом Хиршманом, сменившим его на посту эмиссара Банка в Колумбии. В главе рассматриваются жаркие дебаты в области экономики развития, происходившие в то время, когда эта дисциплина еще только формировалась в качестве самостоятельной области исследований. В главе одновременно анализируются содержание теоретических дебатов и практика проведения этих дебатов как таковых. Изложение этих сюжетов позволяет нам лучше оценить их реальный масштаб, отчасти позволяя провести переоценку их значимости, а отчасти выявляя реальные механизмы конфликта. Один из основателей экономики развития Альберт Хиршман написал книгу «Стратегия экономического развития», основанную на его колумбийском опыте. Эта тема освещается нами с использованием никогда не публиковавшихся архивных документов, которые дают нам возможность по-новому взглянуть на историю экономики развития.

Последняя, четвертая глава вновь посвящена Международному банку и, в частности, инструментам кредитования, созданным Банком для развивающихся стран. Колумбийский опыт снова послужил фоном для развернувшихся глубоких дискуссий внутри Банка на тему о том, что именно следует финансировать и должны ли в определенных ситуациях использоваться «займы с целью смягчения инфляционного воздействия» и «социальные займы». В конечном счете, по причинам, которые объясняются в этой главе, Банк стал проводить жесткую и консервативную линию поведения в качестве закрытого финансового учреждения. Он отказывался осуществлять более четкую и инклюзивную политику, по крайней мере, до второй половины 1960-х годов. Тогда, столкнувшись с растущим разочарованием специалистов в области развития, Банк был вынужден внести изменения в свою работу.

Примечания

1. Будет полезно сразу же прояснить вопрос о названии этого финансового учреждения. Название «Всемирный банк» было придумано средствами массовой информации вскоре после создания Банка. На самом деле он называется Международный банк реконструкции и развития (МБРР). После того как к МБРР присоединились первые две аффилированные организации — Международная финансовая корпорация (МФК), учрежденная в 1956 году, и Международная ассоциация развития (МАР), созданная в 1960 году, название «Всемирный банк» стало применяться на официальном уровне, обозначая МБРР и МАР (без МФК). Позже всю группу стали называть Группой организаций Всемирного банка: МБРР плюс МАР, МФК, Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МцУИС), созданный в 1966 году, и Многостороннее агентство по инвестиционным гарантиям (МАИГ), организованное в 1988 году. В своей книге я в основном буду пользоваться терминами «Всемирный банк» или просто «Банк», потому что таким было название этого учреждения в изучавшихся мною документах освещаемого периода.