Введение - На перекрестке Средиземноморья: «Итальянский сапог» перед вызовами XXI века

Продолжая публикацию книг, посвященных странам и регионам Европы, академический Институт, носящий имя этого континента, не мог обойти вниманием колыбель европейской цивилизации — Апеннинский полуостров. В причудливой форме «итальянского сапога» эта часть земной суши вклинилась в Средиземное море прямо напротив Африки и как бы движется от Малой Азии и Ближнего Востока, где родились все три «религии Писания»: иудаизм, христианство и ислам, к выходу на просторы океана. А он, как известно, соединяет Европу с Америкой, которую открыл для европейцев, служивший испанскому королю уроженец итальянской Генуи, Христофор Колумб.

Сегодня на Апеннинах сосуществуют и плодотворно сотрудничают между собой три очень разных и абсолютно не похожих друг на друга суверенных государства: Итальянская Республика, Государство Град Ватикан и Республика Сан-Марино. По своим стандартным «анкетным данным» первое из них далеко превосходит два других (хотя в отношении Ватикана чуть ниже мы внесем одно весьма существенное уточнение), и, естественно, именно Италии посвящена большая часть страниц тома. В нынешнем 2011 г. эта страна торжественно отметила 150летие своего единства, пришедшего на смену многовековой раздробленности. По решению итальянского и российского политического руководства к этому событию было приурочено проведение Года Италии в России и Года России в Италии. И мы готовы внести свою лепту в юбилейные мероприятия.

«Перекрестный год» вызвал в нашей стране новый всплеск интереса к перекрестку Средиземноморья, через который еще в далекой древности прошли самые разные народы — от италиков, лигуров и этрусков до древних греков и тех, кто сам назовет себя римлянами, а позднее — варваров, покоривших и разрушивших Римскую державу, но в конце концов смешавшихся с местным населением и воспринявших его более высокую культуру. Задолго до нашей эры здесь уже бурлила хозяйственная и общественная жизнь. К счастью, мы знаем об этой жизни много, порой очень много, вплоть до мельчайших подробностей. Знаем, благодаря сохранившимся памятникам языческой античности, вновь открытым для себя европейцами в середине только что завершившегося второго тысячелетия от Рождества Христова, в эпоху, которая получила имя Возрождения. От одного лишь перечисления имен выдающихся мыслителей, ученых, литераторов, художников, скульпторов, государственных деятелей, начинает кружиться голова. Я уже не говорю о поражающих величием храмах, дворцах, акведуках, Колизее...

Не впадая в бессмысленное самоуничижение, припомним все же, с каких слов начал свою «Историю государства Российского» наш отечественный Геродот Николай Михайлович Карамзин: «Сия великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных ея климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погруженными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками». И далее: «Только в повествованиях греков и римлян сохранились известия о нашем древнем отечестве». И ведь иначе и быть не могло. Географическая удаленность от самых удобных в те времена морских, а часто и речных коммуникаций обрекала жителей наших мест на изоляцию от других народов и их культуры. Суровый континентальный климат диктовал свои правила жизни. Деревянные постройки — а предки нынешних россиян жили в лесах и дерево служило для них главным строительным материалом — по определению не могут соревноваться с дворцами древних греков и римлян, воздвигнутыми из мрамора и других пород камня.

Так что, какими бы прекрасными ни были образцы деревянного домостроения нашей седой старины, они заведомо не могли просуществовать дольше срока, отведенного для них природой. И как далеко ни шагнули бы наши предки в своих творческих задумках, их реальные возможности были более чем ограничены условиями места и времени. Хотя это не помешало им, приобщившись в конце концов к культуре основоположников европейской цивилизации и обогатив ее собственными достижениями, подняться в прямом и переносном смысле до тех высот, о которых никто в те давние времена не мог и мечтать. В наши края эти перемены пришли вместе с переходом от язычества к христианству.

Слово «Италия», едва произнесенное, вызывает у каждого мало-мальски образованного европейца, будь то француз, британец, немец или россиянин, целый рой ассоциаций с чем-то светлым и прекрасным. И это не случайно. Как заметил сто лет назад, в марте 1910 г. в предисловии к первому изданию лучшего, пожалуй, описания этой страны («Образы Италии») один из ярких представителей нашего «серебряного века» историк и искусствовед Павел Павлович Муратов, «Италия принадлежит к великим темам, не устающим привлекать мысль и воображение различных людей и сменяющихся поколений. Это целый мир, и каждый, кто вступает в него, проходит в нем отдельной дорогой». Франция — для большинства приезжающих сюда иностранцев, да и для самих французов, это прежде всего Париж. Для России такой же визитной карточкой является Москва, иностранцы и многие русские добавляют к ней еще и Петербург. А вот в Италии что ни город — то, как точно заметил Муратов, целый мир. Причем вполне самодостаточный. За полтора десятка столетий феодальной раздробленности, которая пришла на смену когда-то всесильной римской «сверхдержаве», чуть ли не каждая местность страны приобрела свой неповторимый, присущий только ей одной облик.

Венеция, «владычица морей» средневековья, — нечто совсем иное, чем находящийся, как и она, на севере промышленный Милан. А тот ни в чем не повторяет прописавшийся под боком у Везувия, проводящий полдня на пляжах и распевающий свои знаменитые песни южанин Неаполь, который, в свою очередь, совсем не похож на хранительницу бесценных произведений искусства Флоренцию и гордящуюся своей ученостью Болонью. И даже небольшие города, такие как Ассизи, Бари, Бергамо, Верона, Пиза, Равенна, Сиена и многие другие, могут по праву гордиться своей непохожестью на все остальные. И никто оттуда не стремится перебраться в столицу, сегодня — домен государственных чиновников, вопреки всему и вся, остающийся «вечным городом», в который влюбляешься сразу и с первого взгляда. Что не удивительно: если прочитать его имя — Roma — в обратном порядке, откроешь его подлинное предназначение: Amor — любовь.

Рим не раз проявлял себя как великий протагонист истории. В первый раз это произошло во времена языческой античности. Если верить легенде, город на Тибре появился на свет в 753 г. до н. э. и вскоре создал государство, а с ним — четкую систему органов власти, судопроизводства и общественных отношений. Каждый этап жизни этого города-государства — царство Тарквиниев, республика и империя — описан в бесчисленном множестве разнообразных и поддающихся взаимопроверке источников. Благодаря простой и удобной латинской письменности, свидетельства современников: историков, политиков, ученых, литераторов и даже простых римлян — дошли до нашего времени в первозданном виде. Язычники оставили последующим поколениям уникальные памятники архитектуры и изобразительного искусства, выдающиеся научные открытия, понятие гражданского, уголовного и международного права. Календарь древнеримского языческого властителя Юлия Цезаря (102–44 гг. до н. э.) более полутора тысяч лет (до введения нового календаря папой Григорием XIII в 1582 г.) использовался в Европе, а с 1700 по 1918 г. — в России.

Второе явление Рима Европе — и не только Европе — произошло с приходом в «вечный город» апостола Петра, который создал и возглавил там кафедру епископа церкви Христа, гонимой, но уже готовой «идти и научать все народы» (Мф. 28:19). В течение нескольких веков христианство пускало все более глубокие корни на западе и севере континента, получив статус государственной церкви и став неотъемлемой составной частью европейской идентичности. А в конце первого тысячелетия нашей эры, обретя сначала государственность, а вскоре — через Византию — и христианскую веру, к опыту других европейских народов начала приобщаться и древняя (по нашим меркам) Киевская Русь. Резкому скачку русичей вперед в области культуры способствовало создание братьями Кириллом и Мефодием по благословению патриарха Константинопольского и папы Римского славянской азбуки на основе симбиоза латинского и греческого алфавитов. Процесс взаимного ознакомления не остановило даже разделение в 1054 г. христианства на западное и восточное. Больше того, он ускорился, когда под ударами иноверцев-мусульман начала сжиматься, а затем и вообще исчезла с карты Европы Византийская империя.

К середине второго тысячелетия нашей эры «Третий Рим» — православная Москва — устанавливает прямой контакт на равных с образовавшимися на территории Апеннинского полуострова новыми государствами, прежде всего с «Веденцем» (Венецией). И получает доступ к передовым для того времени технологиям и культуре своих западных партнеров. Этому способствовала готовность легких на подъем и привыкших к путешествиям итальянцев переместиться на какое-то время, даже надолго, а порой и навсегда в страну, так непохожую и в то же время в чем-то очень сходную с их собственной. Чем не преминули воспользоваться русские государи, когда захотели встать вровень со своими европейскими собратьями. «Импорт» итальянцев приобрел широкий размах с возвышением Москвы, продолжился до 1917 г. и после перерыва на семь с половиной десятилетий возобновился, когда перед государством и Русской православной церковью встала задача восстановления памятников культуры и культа, пострадавших или разрушенных вообще в советский период. В девяностые годы минувшего столетия итальянским умельцам снова было доверено работать в Кремле, реставрируя стены и здания «святая святых» Государства Российского. Справедливости ради надо сказать, что культурные ценности, включая их человеческий потенциал, перемещались и в обратном направлении. По недостатку места воздержусь от перечисления имен, ограничившись напоминанием о том, что иногда это перемещение было отнюдь не добровольным, как это случилось, например, после трагедии 1917–1920 гг. и в «брежневско-андроповский» период истории СССР.

Сегодня, как и вчера, Италия встречает путника разнообразием пейзажа и мягким климатом Средиземноморья. От заснеженных вершин самого высокого в Европе Альпийского хребта вдоль протянувшейся с северо-запада на юго-восток гряды Апеннинских гор до апельсиновых рощ Сицилии с ее действующим вулканом Этна, то и дело пугающим жителей и туристов периодическими выбросами газов и вулканического пепла, а порой и настоящей лавы, вся страна — это подлинный рай для туристов. Сюда едут люди самого разного достатка, от миллиардеров до скромных представителей среднего класса, от пенсионеров до студентов. Одних привлекают морские пляжи (8500 километров береговой линии), других — высокогорные маршруты вдоль границ с Францией, Швейцарией и Австрией, третьих — кристально чистый воздух холмов Тосканы. И все же Италия для нас — не только красоты ее природы, не только замечательная история и 60миллионный народ с его высокой культурой, но и конкретные результаты труда этих миллионов, достигнутые к началу третьего тысячелетия, вклад этой страны в обеспечение мира, безопасности, справедливости, процветание человечества и в решение самых острых проблем, волнующих все народы Земли, большие и малые. Надеюсь, что читатели найдут в двух десятках глав книги ответы на возникающие в этой связи вопросы, а может быть, и обратят наше внимание на новые, которые должны стать предметом дальнейших научных разработок.

Однако, как мы отметили с самого начала, Апеннинский полуостров это не только Италия. Это еще Государство Град Ватикан — 44 гектара римской земли, где разместились высшие руководящие структуры Римско-католической церкви во главе с ее первосвященником. Крохотное государство с крохотной численностью населения — менее 500 человек, за которыми, однако, — 1100 миллионов католиков, проживающих в самых различных уголках земного шара, больше, чем суммарное число христиан всех остальных конфессий, протестантов и православных. Все они обязаны соблюдать внутреннее законодательство своих стран, но с такой же строгостью следуют канонам церкви, единым для всех, независимо от этнической принадлежности и места проживания, будь то Европа, Америка, Азия, Африка или Австралия.

Каноны церкви опираются на Священное Писание (Библию) и ее предание и интерпретируются вселенскими соборами, созываемыми в среднем один раз в сто лет. Первые семь из них прошли до разделения христианства на западное и восточное, после чего восточные христиане (православные) таких ассамблей пока не собирали, тогда как западные (католики) провели еще четырнадцать. В соответствии с католической традицией, решения соборов готовятся в общении с епископом Рима (папой) и вступают в силу только с его одобрения. Последний (21й по сплошной нумерации, или Второй Ватиканский по месту проведения), состоялся в 1962–1965 гг. На этом соборе, который был созван Иоанном XXIII и продолжен Павлом VI, было решено предпринять «аджорнаменто» (обновление) церкви и ее взаимоотношений с другими религиозными конфессиями и светским обществом с учетом перемен, произошедших и продолжающих происходить в современном мире.

На протяжении последующих 45 лет не прекращалась внутрицерковная дискуссия о глубине и характере «аджорнаменто». Она началась еще на соборе, обычно называемом Вторым Ватиканским по аналогии с Первым Ватиканским, который заседал в 1870–1871 гг., но остался незавершенным ввиду поражения папства в войне со сторонниками объединения Италии, и не прекращалась все эти годы. Особенно острый характер дискуссия приобрела на рубеже тысячелетий, когда некоторые известные богословы и историки решительно разошлись в оценке нового наследия и перспектив провозглашенного католиками впервые в истории сотрудничества с «отделившимися братьями». Некоторых кардиналов озадачило, принесенное в 2000 г. папой Иоанном Павлом II покаяние за то зло, которое было причинено в прошлом католиками представителям других вероисповеданий. Руководители ряда протестантских церквей выразили недоумение опубликованием Конгрегацией вероучения в том же году документа «О выражении Церквисестры» и Декларации «Dominus Jesus», в которой они увидели возврат к «дособорному богословию».

Напротив, практически повсеместно положительные отклики вызвала в начале «нулевых» годов публикация, в том числе и на русском языке, Компендиума (краткого изложения) социального учения Римско-католической церкви. Социальную концепцию католичества начал разрабатывать в 1891 г. в своей энциклике «Rerum novarum» еще папа Лев XIII, эту работу продолжили его преемники, особенно все «папы Второго Ватиканского собора», но впервые в обобщенном виде она была представлена лишь теперь, благодаря работе, проделанной Папским советом «Справедливость и мир». Широкий отклик встретило выдвинутое Иоанном Павлом II и поддержанное нынешним понтификом Бенедиктом XVI предложение обсудить в рамках совместного рабочего органа, состоящего из официальных представителей католичества и православия, вопроса о примате папы римского в христианстве. Работа эта уже началась, но, судя по всему, завершится еще не скоро, учитывая сложность темы и сформировавшиеся за много столетий стереотипы взаимного восприятия западных и восточных христиан. Более плодотворными оказались отношения между Святым престолом (именно такое название используется для обозначения Ватикана как субъекта международных отношений) и Российской Федерацией. Регулярные встречи руководителей двух государств на высшем уровне неизменно подтверждают совпадение или близость позиций обеих сторон по всем сколько-нибудь важным проблемам мира и безопасности в Европе и во всем мире. А установленные 20 лет назад при Горбачеве «официальные отношения» двух стран были переведены при Медведеве в статус полномасштабных дипломатических.

Мы вынесли за скобки основного текста книги третье из государств Апеннинского полуострова, как несоразмерное с двумя остальными по той роли, которую оно играет во внутри-апеннинской и международной жизни. Что не означает, конечно, неуважения к его более чем почтенному возрасту, компенсирующему скромность других параметров: небольшую территорию (60 кв. км) и немногочисленность населения (около 30 тыс. человек). Сегодня Республика Сан-Марино, удобно расположившаяся в живописной местности на склоне сравнительно невысокой (755 м над уровнем моря) горы с громким именем Титано в непосредственной близости от курортов адриатического побережья в центральной части Италии, привлекает множество туристов, в том числе и из нашей страны. Поступающие от них средства являются главным источником доходной части сан-маринского бюджета. Денежные средства (разумеется, евро) республике приносят и другие отрасли экономики: сельское хозяйство, банковское дело, промышленные предприятия, а также работа многочисленных ремесленников и кустарей.

В годы Рисорджименто сан-маринцы оказали гостеприимство Джузеппе Гарибальди в трудный для него момент. И тем самым дали ему возможность, собравшись с силами, довести дело, начатое — иногда вместе, а иногда и в противоборстве с королем — до победного конца.

Уважения заслуживает и стабильность системы властных структур Сан-Марино. Избираемый всеобщим тайным голосованием в условиях реальной многопартийности высший законодательный орган Большой генеральный совет каждые полгода назначает двух капитанов-регентов, и те с большим или меньшим успехом исполняют функции исполнительной власти. Страсти, которые разгораются на политической арене Италии, гражданам маленькой республики практически неведомы, хотя экономические трудности, порожденные нынешним мировым кризисом, не обошли и это карликовое государство.

Соседи жителей Сан-Марино — граждане Италии — их братья по крови, языку и причастности к общей истории. Они безоговорочно признают и уважают суверенитет республики, провозглашенный в IX в. Это уважение взаимно на все сто процентов. Когда в начале XIX в. Наполеон Бонапарт предложил сан-маринцам расширить их территорию, отобрав близлежащие земли у прежних владельцев, те не пошли на вероломство, сохранив верность памяти скромного богомольного каменотеса по имени Марин (Марино), который в III в. прибыл на восточный берег Адриатического моря с западного вместе с товарищем по профессии Львом, чтобы привести местное население в церковь Христа. Первый из них стал священником, второй — диаконом, и созданная ими община, разросшись до масштабов епархии, дожила до наших дней. 19 июня 2011 г. пастырский визит в нее впервые нанес папа Бенедикт XVI (за двадцать лет до этого там побывал Иоанн Павел II). Он встретился с верующими, епархиальным священноначалием, парламентариями и капитанами-регентами Сан-Марино, подчеркнув цивилизационное единство всех государств Апеннинского полуострова. Об этом же говорилось в телеграммах, которыми обменялись в связи с поездкой папы в маленькую республику понтифик и президент Италии. Еще раньше Бенедикт XVI поздравил итальянцев со знаменательным юбилеем.

И тем не менее не все сегодня лучезарно на Апеннинах. Экономический кризис болезненно ощущается во всех областях Италии (а их у нее ровно двадцать, включая пять «автономных»: на островах Сицилия и Сардиния, а также вдоль северных границ страны). Организованная и неорганизованная преступность продолжает отравлять жизнь итальянцев (вспомним, что слово «мафия» родилось немало веков назад именно в этих краях). Финансовые злоупотребления не обошли даже Ватикан, и в канун последнего Нового года папе пришлось подписать специальный документ — «апостольское письмо в форме motu proprio» для обеспечения «прозрачности финансов Святого престола», о чем ватиканская газета «Оссерваторе романо» сообщила в первом номере за 2011 г. своего еженедельного издания, пояснив, что речь идет о применении норм Европейского Союза по борьбе с отмыванием грязных денег и финансированием терроризма. «Итальянский сапог» напоролся на гвозди массовой нелегальной иммиграции из охваченных беспорядками и войной стран Северной Африки. И наконец, как пишет в летнем номере за 2011 г. французского ежеквартального журнала «Commentaire» известный политический обозреватель, бывший посол Италии в Москве Серджо Романо, рост сепаратизма в отдельных частях страны, особенно на севере, создал, чего не было полвека назад, когда отмечались сто лет итальянского единства, «атмосферу, мало подходящую для праздников, и двум главам государства, Карло Адзелио Чампи, который был президентом республики до 2006 г., и нынешнему президенту Джорджо Наполитано пришлось немало потрудиться, чтобы убедить соотечественников в том, что единство — это такая ценность, которая заслуживает уважения и юбилейных торжеств».

И все же, и все же...

Академик Н.П. Шмелёв