От автора - Легко ли быть послом? Записки о жизни и карьере дипломата

Каждый пишет, как он слышит,
каждый слышит, как он дышит,
как он дышит, так и пишет,
не стараясь угодить…
Булат Окуджава

Наверное, у многих наступает время, когда хочется оглянуться на прожитую жизнь, осмыслить, что сделано и так ли это сделано. Рассказать тем, кому это будет интересно, и услышать их мнение.

Вынашивалась эта книга в три «захода» — с 1996 по 2009 г., естественно, с большими перерывами. Вначале по настоятельной просьбе финнов я написал книгу «Omalla nimellä» («Под своим именем. Заметки на полях книг „Юрия Комиссарова“ и собственной жизни»), вышедшую в 1997 г. на финском языке в издательстве «Отава», затем в 2007—2008 гг. переработал ее. То, что получилось, не предназначалось для широкой публики, а тем более для печати.

Писалась она в первую очередь для моих близких, чтобы рассказать о некоторых моментах своей долгой жизни, которые их, может быть, заинтересуют, заставят подумать. Ведь большинство из нас мало что знают об истории своих предков, о жизни, которую прожили их деды и бабушки, отцы и матери, братья и сестры, да и друг о друге тоже. Ведь жизнь сейчас такова, что не хватает времени толком поговорить с близкими. Многих уже нет с нами, c другими, к сожалению, приходится общаться не так уж часто.

Но те, кто прочитал мои записки, десять экземпляров которых я сам напечатал, снабдил иллюстрациями и переплел, стали настойчиво уговаривать меня опубликовать их. Последней каплей стали беседы с людьми, мнение которых я высоко ценю, с директором издательства «Весь Мир» Олегом Александровичем Зимариным (опытнейшим редактором и книгоиздателем, внимательным, чутким и требовательным человеком), а также с главным редактором журнала «Международная жизнь», Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР Борисом Дмитриевичем Пядышевым (не только коллегой по работе в МИДе, но и старым, добрым другом, которому и самому есть что рассказать о жизни на Смоленской площади и за рубежом). После долгих колебаний (думал: «Ну кому, кроме самых близких, моя жизнь будет интересной?») все же решился свои записки опубликовать и представляю их на суд читателей.

Я довольно скептически отношусь к жанру мемуаров (хотя питаю слабость к исторической литературе), особенно ко многим выходящим в последнее время. Мой первый учитель еще во времена моей студенческой юности академик Е. Тарле, сам блистательный историк, называл мемуары «остроумием на лестнице».

И действительно, во многих писаниях такого жанра присутствует именно этот момент, глубокомысленные умозаключения, призванные подчеркнуть свою, особую роль в тех или иных событиях. А если к этому добавить, что авторы часто пытаются если не скрывать правду, то, во всяком случае, балансировать на грани правды и полуправды, лукавить, недоговаривать, то подлинная ценность таких «мемуаров» становится еще более сомнительной.

Малопривлекательным является стремление к разного рода сенсациям, «разоблачениям», как говорят журналисты, к «жареным фактам». И уж совсем недопустимы всякого рода сплетни (часто на кухонном, обывательском уровне) в отношении тех или иных людей, особенно тех, кто еще жив. Не нужно искать сенсаций и в этой книге.

Так вот, книга эта написана Юрием Дерябиным, профессиональным, или, как говорят, карьерным дипломатом, много лет прослужившим во внешнеполитическом ведомстве сначала СССР, а затем России.

Претендовать при написании мемуаров на то, что «Так это было...» (название мемуаров бывшего резидента КГБ в Хельсинки В.М. Владимирова), дело весьма амбициозное и сомнительное.

Все это меня долгое время сдерживало от того, чтобы взяться за перо. А рассказать есть о чем. Ведь за плечами более сорока лет дипломатической работы, встречи с множеством людей. И каких лет! Каких людей!

Азы дипломатической премудрости я постигал в Институте международных отношений в Москве в сталинские времена, начал дипломатическую службу через год после смерти Сталина. Приказ о моем приеме в МИД СССР подписал Молотов, а указ о назначении послом России в Финляндии — Президент Ельцин. За это время в Кремле после Сталина сменились Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев. Дважды избирался Президентом России Ельцин, которого сменил Путин, а сейчас избран новый глава государства Медведев. В доме на Смоленской площади после Молотова были Шепилов, Громыко, Шеварднадзе, Бессмертных, Панкин, снова Шеварднадзе, затем Козырев. В 1996 г. министром стал Примаков. Его сменил Иванов, а затем Лавров.

Еще застал в живых (хотя не встречался лично) президента Финляндии Паасикиви. Работал при Кекконене, Койвисто, Ахтисаари, Халонен.

А самое главное — изменилась моя страна. Я родился через 15 лет после Октябрьской революции, затем были Гражданская война, коллективизация, сталинский террор, Великая Отечественная война, послевоенное восстановление, развенчание культа личности Сталина, «оттепель», брежневский застой, перестройка Горбачева, распад Союза Советских Социалистических Республик, в котором я родился и прожил 59 лет из его 74летнего существования, рухнула Коммунистическая партия Советского Союза, членом которой я являлся 30 лет. Возникла новая Россия, начавшая реформы, для реализации которых потребуется не одно десятилетие.

Постепенно и нелегко созревая для написания книги, я долго размышлял над тем, какой же жанр избрать. Об отношении к мемуарам я уже писал выше. Политическое исследование — это слишком серьезное занятие.

Дело осложнялось тем, что я никогда не вел дневников, не собирал документов для своих архивов. Вначале это было связано с особенностью того времени, когда я начинал свою карьеру. Помню, когда я пришел в МИД в 1954 г., то первый совет, который получил от одного из умудренных опытом дипломатов, был: «Никогда не веди дневников, не оставляй никаких записей». А говорил это человек, который по своей оплошности несколько месяцев просидел на Лубянке из-за «бдительности» представителя КГБ в посольстве (кстати, в одной из скандинавских стран), где он работал.

Ну, а позднее, когда сталинские времена остались позади, не вел я дневников и не собирал архива, прямо скажем, из-за лености или легкомыслия, что ли. Ведь казалось, что вся жизнь еще впереди. А встречи с интересными людьми, участие в подчас исторических событиях представлялись просто рабочими моментами.

Так что весь мой архив сейчас — книги, статьи и вырезки из финских газет да собственная память. Перечитал мемуары людей, работавших в описываемое мной время в Финляндии. Все они на финском языке, и их немного — всего пять: три написаны сотрудниками КГБ В.М. Владимировым («Так это было...», 1993), Ф. Карасевым («Сын соседа», 1996), А. Акуловым («Годы на Техтаанкату», 1996), а также сотрудником Международного отдела ЦК КПСС В. Федоровым («В финской референтуре», 2001) и корреспондентом ТАСС А. Горбуновым («Техтаанкату 1», 1992). Нет ни одной книги воспоминаний советских послов в Финляндии, если не считать моей «Под своим именем», но и она была издана только на финском языке. Конечно, использовал я и мемуары финских политических деятелей, многих из которых знал лично.

Был, конечно, еще один путь: обратиться к документам из наших официальных архивов, благо доступ к ним сейчас стал значительно легче. Но, во-первых, многие материалы уже опубликованы, а другие продолжают оставаться закрытыми (архивы Политбюро ЦК КПСС, КГБ, разные «особые папки» и т.д.). И во-вторых, обращаясь к архивным материалам, невольно становишься их заложником. Появляется соблазн выстроить какую-то версию вокруг того или иного документа, причем не зная его предыстории, цели и даже достоверности.

Здесь историкам, претендующим на объективность и непредвзятость, предстоит еще кропотливая, комплексная и весьма серьезная, крайне ответственная работа. Не в упрек будет сказано и российским, и заграничным исследователям, они только на подступах к этому.

Поэтому я пишу эту книгу, имея перед собой лишь чистые листы бумаги и прокручивая в голове разные моменты своей жизни и связанные с этим мысли. То, что получилось в книге, — это разрозненные воспоминания, своего рода «моментальные фотографии», наблюдения, какие-то размышления и итоги. Писал только о том, к чему был лично причастен (прямо или косвенно), не претендуя на обобщения или далеко идущие выводы. И еще одно: я старался без особой нужды, как говорится «всуе», не упоминать имен тех или иных людей, а еще меньше давать им характеристики и оценки. Тем более, что, зная очень многих, далеко не всегда могу претендовать на какие-то особые отношения. Поэтому прошу не искать какого-то скрытого смысла в том, что кого-то я упомянул, а кого-то нет.

Москва,
Новая Олимпийская деревня
Октябрь 2009 г.